— Зин, я тебя умоляю. Пожалуйста, прекрати. — Произнесла я, туго сглатывая, но Зина тараторила со скоростью пулемёта Максима.

— И вот я уже как бы поняла, что ну, все окей, значит, он приедет с Эллой, но сегодня я, когда его увидела, спросила, в чем там заключается все дело, а оказывается, она у него легла на сохранение. Ты представляешь, мам, у него баба лежит на сохранении, а он разъезжает по вечерам.

Я тяжело задышала, поняла, что у меня от всей этой ситуации краска к лицу прилила и щеки безумно стали гореть.

— Видишь, мам? То есть он готов оставить свою беременную девицу где-то там для того, чтобы увидеться с тобой. Мне кажется, это о чем-то, да и говорит, мамуль, и все-таки я была права, говоря, чтобы ты отстаивала свои позиции в браке, никуда он от тебя уйти по определению не может!

***

Милые мои, я сегодня запустила новинку.

Про честную Лику, которая узнала про вторую семью мужа после четверти века в браке.

— Что ты ноешь? Я с ней давно уже не сплю, — прорычал муж.

— У тебя другая семья и там ребенок на пару лет младше наших внуков. Ты мне не просто изменил, а еще и лгал много лет… — давилась я словами.

— А что надо было поселить их через стенку? Не делай мне нервы. Я поступил нормально. Ребенка содержу и все на этом, — зло бросил муж.

— Я не буду с тобой жить…

— Хочешь развестись? Отличная идея, баба в сорок пять это самый ходовой товар. Давай тогда, ищи нового мужа, жду приглашения на свадьбу! Свое скоро тоже отправлю. Будешь свидетельницей?

Читать здесь https://litnet.com/shrt/ud9S

21. Глава 21

Я медленно прикрыла глаза. Не понимала чего добивалась Зина, что я должна сейчас запрыгать, в ладоши захлопать, так?

— Так, девочка моя, — произнесла я, облизывая пересохшие губы, перехватила дочь за запястье и потянула на себя, стараясь отвернуть её от гостей.

— Мам, ты чего? — Зина распахнула в удивлении глаза и округлила ротик буквой «о».

Я сцепила пальцы на её запястье с такой силой, что казалось, кожа сейчас под ними будет рваться.

— Родная моя, я, конечно, все понимаю, вы с Гордеем стали жертвами развода родителей, но, слава Богу, вам не по пять лет.

Зина нахмурилась.

— Это первое, а второе… Твой отец приехал сегодня не для того, чтобы с бывшей женой увидеться. Он приехал на день рождения единственного внука. Не забывай, пожалуйста, вот этот аспект, и давай уж будем откровенно честными. По поводу третьего… Я воспитывала тебя внимательным и чутким ребёнком, для которого слова такт, уважение, личные границы не пустой звук. Так с какого черта ты решаешь, будто бы это правильно приходить и тыкать мне в болючую рану каждый раз раскалённым серебром?

Зина закачала головой. У неё на лице был написан такой шок, что как-то иначе охарактеризовать моё поведение она не могла.

Она именно была шокирована.

— Мам, да ты чего?

— Ничего, ничего, Зин, понимаешь, если я сказала, я не хочу слышать ничего о его девке, это значит, я не хочу ничего слышать о его девке. Если мы подписали с ним документы на развод, значит, мы подписали с ним документы на развод.

Говорить было больно, и мне казалось, что вечер безвозвратно испорчен. Во всей этой фантасмагории единственный человек, который меня хоть немного понимал, это был Митя. И то он за счёт своей детской непосредственности умудрялся разворачивать так ситуацию, что на него просто невозможно было обижаться, но когда рядом находятся несколько взрослых людей и не понимают элементарных вещей, это в любом случае обижает.

Я не пыталась встретиться с Альбертом все это время, которое мы в разводе. Я не искала никаких контактов. Я не пересекалась с ним нигде на светских раутах, я вообще перестала выходить в свет только для того, чтобы у людей не было отождествления меня и Альберта как семейной пары.