Спустя девять с половиной минут катер Тощего Лаки коснулся посадочного поля платформы рядом с искорёженным «Кусакой».

– Ну, что тут у вас? – нетерпеливо спросил он у встречавшего его командира платформы.

– Всё чисто, – ответил тот. Объект зафиксирован. Просканировали со всех сторон. Несмотря на имеющиеся повреждения, реактор малого корабля работает в аварийном режиме. Стабильно, но лучше побыстрее отключить. Ни одного биологического объекта – только автопилот и три боевых робота. Причём… – командир покачал головой, – похоже, они в том же виде, что и корабль. Или корабли – как лучше сказать…

Лаки молча выслушал командира. Обернувшись к катеру, кивком приказал роботам сопровождения следовать за ним.

Подойдя ближе к покалеченному кораблю, он сокрушённо вздохнул. Входной шлюз был исковеркан так, что о нормальном открытии дверей не было и речи.

– Режь, – произнёс он, обращаясь к ближайшему роботу. Тот послушно подкатился к «Кусаке» и, выставив из брюха короткий сморщенный ствол, приступил к делу.

Спустя полчаса работы бронированная обшивка была вскрыта. Стараясь не обжечься, Лаки вошёл внутрь.

Внутри было тихо и темно. Корабль не подавал даже самых слабых признаков жизни.

Включив нагрудный фонарь, Лаки осмотрелся. Изнутри «Кусака» выглядел ничем не лучше, чем снаружи.

Продираясь сквозь завалы битой аппаратуры и раздавленных роботов, Лаки направился к рубке управления, туда, откуда пришёл сигнал на его браслет.

От рубки осталась в лучшем случае треть. Остальные две трети занимал корпус вклинившегося сюда второго корабля. Даже непонятно было, как при таких повреждениях этот «Кусака» смог вернуться на базу, да ещё и что-то связно ответить.

Сейчас Лаки интересовала только одна вещь. Детектор. Если корабль сообщил, что задача выполнена, то это значит – детектор на корабле. Вот только где его искать в этом хаосе?

Немного поблуждав по кораблю, Лаки наконец наткнулся на более-менее целую консоль управления. Отыскал гнездо подключения внешнего терминала. Подсоединил свой браслет.

И почти не удивился очередной бессмыслице, полившейся из ожившей видеосферы. Впрочем, не совсем бессмыслице. Остатки корабельного мозга с горем пополам воспринимали его команды, честно пытаясь ответить. Получалось это с трудом.

– Где шарик? – настойчиво пытал смертельно раненую машину Лаки. – Где? Не можешь сказать, покажи на экране. Хоть в текстовом режиме!

Видеосфера замерцала в натужной попытке выдавить из покорёженных мозгов корабля хоть что-то осмысленное.

Спустя пару минут у неё это получилось. Видеосфера стала совершенно чёрной, и на этом чёрном фоне возник текст:

«Сейф. Главный. Предмет помещён внутрь и заперт. Внимание! Сейф может быть повреждён. Попыток вскрыть не…» – На этом текст оборвался. Совсем.

Вместе с этим подал голос браслет: «Информационная система корабля получила необратимые повреждения и больше не может функционировать. Рекомендуется заменить блоки оперативной и долговременной памяти».

– Спасибо… – ядовито прошипел Лаки.

И направился искать сейф. Установлен он был в ходовой рубке, но, как было сказано, от неё осталась треть, и Лаки от волнения даже начал испускать всем телом острый запах полыни, опасаясь увидеть самое худшее.

Оно не заставило себя долго ждать.

«Малый Кусака» проломил своим телом рубку именно там, где и должен был находиться главный корабельный сейф. При виде этой картины Лаки чуть на месте не хватил удар, и только невероятным усилием воли он заставил себя успокоиться.

«В конце концов, – рассуждал Лаки, тупо уставившись в бронированную обшивку “Малого Кусаки”, – эти сейфы как раз и делали с учётом подобных ситуаций. Пусть корабль трижды взорвут – сейф всё равно обязан сохранить в себе бортовой журнал и прочие ценные предметы. В самом худшем случае сдеру компенсацию с фирмы-изготовителя, сейф вроде пока на гарантии. А дальше… И так всё неплохо. Заместитель губернатора в любом случае не пропадёт. Если умный…»