Палец был залеплен какой-то желеподобной массой и перетянут платком. Теперь у меня их два. Тоже, как Огаст, коллекцию собрать?

— Это я творю? — Возмущенное изумление вряд ли было поддельным.

В волосах Пешты все еще искрило, будто его долго против шерсти гладили.

Ведьмак уперся ладонями в столешницу и придвинулся ко мне, и я даже порадовалась, что нас сейчас этот самый стол разделяет.

— Обвинения в убийстве и участии в запретном ритуале вам не достаточно? Хотите изюминкой магдиверсию? Я вам… Вам жезл для чего выдали? Чтоб вы тут же побежали экспериментировать, что эффектнее сработает: он или ваши пальцы?

— Да я… Я просто порезалась! Случайно!

В порыве протеста я взмахнула пострадавшей рукой, платок соскользнул, по полу пробежала судорога, и клочок ткани с монограммой из трех букв словно растворился.

— Ну и? — сухо спросил Пешта и прошелся пятерней по встрепанным волосам, на вид черным и жестким, как вороньи перья. — Что это было?

— Кажется, «чистота», — отозвалась я, надеясь, что правильно его поняла.

— Много?

— С десяток. Коробка старая, я понятия не имею, сколько там прежде было.

— Блестяще!

— Совершенно с вами согласна.

Ведьмак так глянул, что мое рвущееся хихиканье застряло на полдороги.

— А как вы… тут так быстро?

— Был рядом. У вас полчаса на сборы. Освидетельствование назначено на десять. Документы на дом прихватите. И лучше не роняйте их на пол.

Спустя выделенные мне полчаса я ступила на скользкую дорожку. С ночи подморозило, и весь вчерашний не впитавшийся дождь осел на поверхностях тонким слоем наледи. Красиво. Почти как у меня в доме после внезапной уборки. Ведьмак был на шаг впереди.

Вдруг все три мои опоры потеряли устойчивость. Я нелепо взмахнула тростью. Обернувшийся на возню Пешта скривился и оттопырил локоть. Меня передернуло.

— В чем дело?

— Не люблю мертвых животных, — сказала я и для достоверности покосилась на запряженное в экипаж с эмблемами Управления магического надзора это.

Несмотря на морозец, парок из лошадиных ноздрей не пыхал, да и пахло от нее не лошадью, а препараторской в кабинете анатомии. Не делиться же с ведьмаком ночными грезами, ожившими еще, когда он меня у стола зафиксировал? Теперь опереться предлагает…

— Как на счет мертвых разумных? — И добавил: — Людей?

— Не цепляйтесь к словам.

— Это моя работа.

— Цепляться?

— Вы это делаете куда настойчивее. Сейчас, к примеру.

Если он думал, что я отклеюсь от его руки… Значит, зря думал. На ближайший десяток метров это была единственная альтернатива сбитым коленкам и пострадавшему самолюбию… Пусть лучше калач страдает.

У экипажа внезапно возник шмыгающий носом хоббит, отвесил кривоватый поклон и пожелал доброго дня. Мне в основном, я ближе стояла и уже, ко взаимному с Пештой удовольствию, совершенно самостоятельно.

— Это вы хозяйка тутошняя? — спросил пришелец.

Я открыла рот, но ведьмак меня опередил:

— Милейший, вы кто?

— Кровельщик я. Крышу чинить. Отсюда видать, как поехало.

Очень вовремя…

— Вам нужен доступ внутрь дома?

— Так, если не текёт, а тока черепицу поправить, зачем жи?

Судя по взгляду, которым меня Пешта наградил, моей крыше уже никакой ремонт не поможет, и этим же взглядом меня в экипаж послал.

Я неловко ввалилась внутрь и так же неловко плюхнулась на сиденье. Было неудобно, но севший напротив надзоровец смотрел, и я не стала испытывать его терпение, вспомнив слова маджена Холина.

Пешта положил руку на управляющий шар рядом с собой, и мертвая лошадка отправилась по вложенному в ее голову маршруту.

17. Глава 5

Пока ехали, ведьмак безапелляционно потребовал документы на дом, сотворил себе освещение и принялся изучать. Два абзаца и три строчки. Почти всю дорогу. И это я медленно читаю? Помимо прочего еще и в блокнотик конспектировал.