Сустав горел огнем, его словно выворачивало. Несколько метров от комнаты до каминной полки вдоль стены дались ценой взмокшей спины и дрожи в руках. Обычно, если случалось остаться без поддержки, я великолепно прыгала на одной ноге на длинные дистанции, но сегодня даже этого сделать не смогла. Стояла и дожидалась милого мальчика Лайэнца, который несколько минут назад потащил мой багаж наружу и обещал вернуться, чтоб дотащить и меня.

— Ненавижу это место, — процедил вошедший, споткнувшись о край свернутого рулоном ковра. Он явно не ожидал, что его услышат. Замер.

В холле было темно. Свет то ли не зажигали, то ли погасили, после того как спустили вещи, на улице — серая хмарь, а я — в черном, потому меня не сразу заметили.

— Вы здесь.

— Как видите.

— Экипаж ждет только вас, может, закончите с прощанием и выйдете уже из дома?

— Разве что вы меня донесете.

— Где ваша трость? — брезгливо раздалось в полумраке.

Хорошо, что его лица не видно почти, представляю, каким бы оно было, если он так говорит. Будто ему предложили жабу лизнуть, а не даму проводить. Я по натуре человек вежливый и спокойный и не имею обыкновения хамить, даже если хамят мне, вежливость иной раз пострашнее хамства, но очень нога болела, а потому ведьмак-надзоровец раздражал до крайности. Что ему вообще тут нужно? Посчитал, что Феррато не справится?

Женщина в расстроенных чувствах может все: и на скаку, и на одном крыле, и на одной ноге, вот честное слово. И когда я с гордо поднятой головой мимо дефили… шла почти уверенно, калач выщелкнул под потолок желто-зеленый ослепительно яркий шар, провел ладонью над стойкой с коллекцией, цапнул ближайшую к себе трость и подал мне с такой миной, будто я у него последнюю полушку отбираю.

Уверенности прибавилось. И я даже нашла в себе каплю благодарности, чтоб на «спасибо» хватило, но тут как с пятью чарами для священника: вроде положено, но не обязательно. Оставим при себе. С тем и вышла. И уже у экипажа спохватилась, что не забрала свое сокровище, но тут явилась Бальца и протянула своей беспамятной хозяйке саквояж.

— Я там в дорогу собрала. Пусть и недалеко, но вы не завтракали. — Она подмигнула. — Баловство ваше тоже сложила. И адресок племяшки, если помощь в обустройстве нужна будет. Доброй дороги, милая. —Прижала вдруг к пышной груди и чмокнула в макушку.

В замерзающих ушах отдалось звоном — шляпка так и болталась у меня в руке. Вот и попрощались. Три года под одной крышей, а прощаний и на минуту не вышло. Не понимаю, чем семейство Арденн заслужило от Бальцы подобную верность. В глазах предательски защипало.

— Довольно, — прозвучал позади желчный голос. — Феррато, что вы стоите? Помогите, — мне вдруг явственно послышалось «этой», хотя он сказал другое, — госпоже Арденн сесть.

Если этот тип еще и поедет с нами, два часа до Нодлута превратятся в очень нервную и неприятную вечность. Однако вселенная решила, что гадостей для меня на сегодня достаточно.

8. Глава 2

В этой жизни мне не слишком часто доводилось путешествовать, а в прошлой… Последнее путешествие как раз и привело меня сюда, что совсем не добавляло благодушия.

Едва экипаж тронулся, я принялась изучать содержимое саквояжа. Этюдник тут же высунул угол, и глаза хладена Феррато алчно заблестели.

Я не люблю разговаривать в дороге, особенно когда дорога не ахти какая ровная, а рессоры у экипажа разболтанные. При таких исходных выражение «прикусить язык» обретает первоначальный смысл. Лайэнц же общаться любил, хотел и общался, хоть я и напустила на себя максимально отстраненный вид. Я даже подумывала надеть шляпку и занавеситься вуалью, но это выглядело бы совсем уж странно, а молоденький вампир был весьма мил. Он несколько раз пытался поговорить о погодах, сплетнях и новостях, а сам хотел о другом, только не знал, как подступиться.