— А чё я, он первый начал! — Розмари показала Джеримэйну язык. — Рик, а что ты читаешь?
— Древнюю бардовскую поэзию. А вы мне мешаете. — Он вздохнул.
— Это стихи? — Девушка придвинулась ближе, пытаясь заглянуть в пожелтевшие от времени страницы. — Должно быть, очень романтично, да?
— Ты что! Это же не любовная поэзия, тут ранг повыше. Такие стихи не читают вслух при луне и не поют на праздниках. Они как заклинания. И до завтра мне нужно выучить не меньше пяти десятков строф. Или мастер Каллахан устроит мне взбучку.
— Заклятия, которые нужно петь? — Розмари поправила сбившийся платок. — Но как же ты будешь это делать? У тебя ведь флейта...
Элмерик снова вздохнул. Тот же вопрос он задал Каллахану, когда получил книгу. Ответ вогнал его тоску: о флейте придётся забыть до лучших времён. Музыкальные чары сильно уступали певческим.
— У меня есть ещё и арфа. Её, конечно, не так удобно носить с собой, как маленькую флейту. Но одних мелодий будет недостаточно, чтобы затворить Врата... Нужны старые песни. Зато потом я смогу сам сочинять заклятия.
Розмари, нахмурив лоб, вчитывалась в древние строки и, кажется, ничего не понимала.
— Очень странные стихи, — наконец вымолвила она. — Они эльфийские?
Элмерик кивнул, погладив пальцами край пожелтевшей страницы.
— Да. Мастер Каллахан сам перевёл и записал их. Говорит, пока сойдёт и так. Но древнеэльфийский мне потом тоже придётся выучить.
Розмари глянула на него с восхищением.
— Вот это да! Совсем-совсем учёным станешь! Будешь прославленным бардом-то, как Вилберри-скрипач, если не лучше.
При упоминании своего известного предка Элмерик улыбнулся:
— Бери выше! Я стану не бардом, а филидом. Если доживу, конечно. Ну, и если таланта хватит...
— Смотрите-ка, кто тут у нас в филиды собрался! — хохотнул Джерри. — Мечтать не вредно, дурачок.
— А чем они отличаются от бардов-то? — Розмари попеременно смотрела то на Элмерика, то на Джеримэйна. — По мне, так и те и другие поют песни зачарованные и развлекают гостей на праздниках. Вот только филидов нынче-то не сыщешь, а барды остались. Разве нет?
— Это как разница между деревенской ведьмой, что портит соседский скот, и мастером Шоном. — Джерри натянул одеяло до ушей — он вечно мёрз. — Оба используют дикую магию, но сравнивать их силу просто смешно. Только чтобы филидом стать, жизни может не хватить. И даже в древности ими эльфы да полуэльфы чаще всего бывали — потому что живут дольше нашего. А простому смертному неудобно: вот стал ты такой филидом, да тут же помер от старости.
— А я всё равно попробую. — Элмерик уткнулся в книгу.
— Ну, не буду мешать великим свершениям! — Джерри всё ещё усмехался, но как-то беззлобно. — Как получишь ранг — зови отпраздновать. Эля поставлю — лучшего, холмогорского.
— Ловлю на слове.
Бард ожидал новых колкостей в ответ, но вместо этого Джеримэйн отвернулся к стене и засопел. Розмари прислушалась к его размеренному дыханию:
— Хорошо, что он уснул. Надоели эти вечные придирки-то! — Она с удовольствием потянулась. — Не обращай внимания, всё-то у тебя получится.
— Угу...
Признаться, Элмерик был бы рад, если бы девушка оставила его одного. Но попросить об этом прямо он не решался — ещё обидится.
— Послушай. — Она вдруг покраснела ещё больше и смяла в руках ткань фартука. — Если ты того... ну, и правда хочешь... я-то могла бы. Ну, отворот сделать. Чтобы не мучили чувства-то. Правда, я от любовных чар зарекалась, но тут-то дело доброе. Нужен только волос её. Али вещь какая-то: браслет там, пояс, платок...
Элмерик вздрогнул. Искушение, признаться, было велико. Вдруг и правда полегчало бы на сердце? Но если даже в таких мелочах он будет отступать перед испытаниями, чего уж говорить о вещах более сложных? Подумаешь, несчастная любовь! Как там говорил Мартин: всё можно обернуть в свою пользу и наслаждаться жизнью. Последнее у барда пока получалось не очень, но ведь и времени прошло мало...