— Весело, — протянул Пашич.
— Потом эвакуировали еще двести тысяч гражданских, — добавила Крошка. — И около ста тысяч продолжает сидеть по анклавам. Сколько из них дотянет до эвакуации — неизвестно.
— То есть спасен, спасся сам или будет спасен только каждый третий житель.
— Да. И это при том, что группировка ОСП вокруг Киева и в нем самом уже неделю назад насчитывала полмиллиона.
— Пожалуй, для Объединенных сил это предел. Вряд ли «Противодействию» удастся стянуть на Украину больше, не оголяя других проблемных зон.
— Может, и выхода другого не будет. Периферия местной «проблемки» уже расползлась почти на всю Киевскую область, половину районов Черниговской и Житомирской областей и приличный кусок Беларуси. Конечно, на окраинах лишь отдельные мутанты замечены, но если они проникнут в Европу и Россию, это будет конец. Бороться с ними станет невозможно.
Путепрокладчик впереди умело и деловито распихивал к обочинам брошенные машины. На подходе к Европейской площади по связи сыграли тревогу.
— Внимание! — услышали мы. — Говорит координатор ОСП в черте города. Наблюдается массовая миграция крысаков на территории Шевченковского района. Основной поток мутантов движется по Трехсвятительской улице в сторону Европейской площади. Особое внимание четвертому инженерно-строительному батальону и сопровождающим его группам! Вы как раз в нужном месте. Нельзя допустить, чтобы крысаки прорвались через площадь на Грушевского в сторону «Арсенала» или свернули на Крещатик и пошли к Бессарабскому рынку. И там и там наши базы и госпитали. И там и там дальше анклавы с гражданскими. Патронов не жалеть — транспорт с боеприпасами к вам отправят немедленно. Сверху вас поддержат беспилотники — сколько успеем стянуть.
— А я вот думаю, что мы как раз не в нужном месте, — пробормотал Пашич. — Разве дело скаутов — миграции останавливать? Как это у нас получается постоянно вляпываться в какое-нибудь дерьмо?
— Где ты в последнее время видел людей, которые занимаются только своим делом и никуда не вляпываются? — поинтересовался Артем. — Вспомнишь — скажи. Я моментом уйду к ним.
Путепрокладчик впереди агрессивно заворочал пулеметом, перевел отвал в двустороннее положение и с неожиданной для такой машины резвостью свернул в сторону Крещатика, расшвыривая в стороны попадавшиеся на пути легковушки. Наши вездеходы двинули прямо. Колонна позади тоже ускорилась: машины разграждения, бронетранспортеры, и остальное, что там ехало, рассредотачивалось по площади, занимая позиции для стрельбы.
— На Европейской строимся в три эшелона! — командовал комбат. — Вторая рота — полностью на Крещатик! Замыкающие остаются на Грушевского!
— Владимирский спуск тоже заткни чем-нибудь на всякий случай, — посоветовал ему Гридин.
— Заткнешь тут все…
— Внимание, системщики! — снова подал голос координатор. — Если у вас сейчас опять сбой будет — без разницы с чем и почему…
Он не договорил. Но и так было понятно, что в случае сбоя ничего хорошего системных операторов не ждет.
Не знаю, о чем думали другие, а у меня перед глазами, пока мы готовились, навязчиво всплывала одна и та же картина: крысы-мутанты, каждая из которых с матерого бульдога, врываются в окруженные баррикадами кварталы. Половина защитников анклавов — женщины и подростки. От них даже трупов не останется. Периметры «Арсенала» и Бессарабки тоже вряд ли устоят против нашествия. На базах ОСП обстановка лучше только тем, что там много хорошо вооруженных и подготовленных людей.
Наши вездеходы и три машины огневой поддержки перекрыли выезд с Трехсвятительской. Соседи по эшелону у нас оказались что надо — «Терминаторы» последней модификации, вооруженные спаренными тридцатимиллиметровыми пушками, гранатометами и управляемыми ракетами. Над площадью завис большой квадрокоптер связи: системщики по достоинству оценили персональное предупреждение координатора и решили перестраховаться. По Трехсвятительской во всю ее ширину катилась визжащая серая волна. Только в пределах прямой видимости крысаков там были тысячи, а может, десятки тысяч. Впереди в панике мчались баскеры, крюгеры, гутангеры, пожиратели — живая волна догоняла их одного за другим и легко топила под собой.