Мы пошли в палатку Смита — его там не оказалось. Он появился только через минуту, и не один. С ним была симпатичная черноволосая девочка лет десяти или двенадцати — в камуфляже и с рюкзачком за спиной. Отнюдь не школьным. Нормальный штатный рюкзак для спецподразделений, только в сильно уменьшенном варианте. На шее у малышки висела штурмовая винтовка с подствольным гранатометом, и детка удобно сложила на ней ручки.

— Ваше пополнение, — сказал Смит, кивнув на свою спутницу.

Мы молча уставились на девочку. Она встретила наши взгляды без малейшего смущения. И сразу стало ясно, что никакая это не девочка, — ее выдавали глаза. Глаза человека, все в жизни повидавшего и давно отвыкшего бояться. Не тем страхом, что мобилизует силы и спасает жизнь в экстренных ситуациях, а другим — повседневным страхом человеческих сообществ, рабским, подленьким, изматывающим, годным только для формирования хронических неврозов.

— Хорошая у тебя винтовка, — сказала Даша, удивленно подняв брови.

Винтовку малышки я тоже опознал сразу — таких в распоряжении ОСП было всего тридцать шесть штук. И четыре из них принесли на Землю мы, когда вернулись из странствий по связанным мирам в компании физика-теоретика Бориса Эпштейна и деревенской алкоголички Машки Ситуации. Конечно, у нас давно научились делать подобные винтовки, но эту выдавало клеймо с перекрещенными мечами — эмблема исчезнувшей сверхдержавы Рорикон. И приклад был немного другой из-за размещенных в нем элементов системы поглощения отдачи. В земных винтовках от ее полного повторения отказались из-за дороговизны и сложностей в производстве.

— Меня зовут Крошка, — сказала «девочка». — Как вы уже догадались, моя внешность обманчива. На самом деле мне двадцать шесть.

— Больше никого дать не можем, людей не хватает, — сказал Смит. — Но Крошка одна стоит четверых. С ней сбор разведданных у вас сразу выйдет на новый уровень.

— Можно узнать, каким образом? — спросил Гридин. В его голосе не было и тени пренебрежения или насмешки.

— Она либер, — пояснил Смит. — Хотя сама скромничает и грубо обзывает себя недолибером. Но уверяю, вы вряд ли почувствуете разницу.

Сообщение американца вызвало у нас повторный всплеск интереса к новому члену команды. Слухи о том, что на ОСП работает либер, ходили давно, однако все считали, что это рекламный трюк «Противодействия», призванный привлечь к сотрудничеству либеров. Которые, вообще-то, категорически отказывались сотрудничать с властными структурами любых уровней.

На недолиберов, что бы это ни значило, правило, очевидно, не распространялось. Или Крошка была исключением из него.

— Она вам поможет в работе, — продолжал Смит. — А вы обязаны обеспечить ей безопасность. Либеры не в состоянии одновременно следить за обстановкой и прощупывать окружающее. Особенно если приходится делать это глубоко.

— Что ж, выбирайте двойку себе по вкусу, — сказал Гридин. — Так будет лучше.

— Чтоб у семи нянек дитя без глаза не осталось, — пояснил Артем.

Мы расхохотались — ну да, с командиром нас как раз семеро. Гридин посмотрел на нас неодобрительно и выставил вперед руку с вытянутым указательным пальцем.

— Пальчик-тест, — сказал он. — Смеяться будем?

Мы заржали пуще прежнего.

— Не прошли, — констатировал Гридин.

— Ты средний покажи, — предложил Пашич. — Со средним пройдем.

— А пересдача не предусмотрена, — ответил Гридин и обратился к Крошке: — Ладно, выбирайте двойку. Если не пропала охота с нами дело иметь.

— Можно на ты, — улыбнулась она и подошла к нам с Дашей. Угадала безошибочно. Или ей Смит наши полные досье давал читать?.. В разведгруппе мы единственные в прошлом имели в друзьях либера. И тоже женщину.