А со второй прогулки, вечерней, их и встретил прибывший виконт.

Слуги выгружали его багаж, резво взбегали по лестнице, исчезая в доме, а сам Арви стоял в стороне от привезшего его экипажа и смотрел на приближающуюся пару. Мерно цокали подковами белоснежная красавица и рослый статный жеребец, Зоратт сверкнул приветливой улыбкой, а Виррис буквально захлебнулась в водовороте эмоций.

Опозорилась как хозяйка: не рассчитала время приезда дорогого гостя, не встретила лично! Слуги, конечно, вышколены и на умницу дворецкого положиться можно всегда и во всём, но это не то.

И радость, безумная радость, такая, что сбивается дыхание, а сердце прыгает в горле, а юноша всё такой же невозможно красивый, и тот же прямой открытый взгляд, и пикантная маленькаая родинка над губой.

И смущение: девушка предпочитала мужское седло, поэтому костюм приобрела брючный. И он был из правильной плотной ткани, и вроде бы не слишком облегал ноги, и длинная, с разрезами, юбка к нему имелась, но при посадке ноги всё равно оказывались открытыми…хотя она старалась не обращать внимание на длинные взгляды собственного мужа, а тут…

И досаду на саму себя: надо взять себя в руки, дышать нормально, не краснеть и не заикаться. И острое, такое неуместное желание, чтобы спуститься с лошади ей помог не этот мужчина, со светлыми глазами и горбинкой на носу, а тот, с родинкой над губой. Но её бережно придерживали руки Зоратта, помогая отыскать опору под ногами. Крылья носа Арви шевельнулись, втягивая усилившийся малиновый запах, пока Бьорд вручал поводья подоспевшему конюху и ласково хлопал Агата по сильной мощной шее. И тёмно-серые глаза не скрыли жадного восхищения, пробежавшись по оливково-зелёному костюму госпожи Зоратт, на мгновение дольше допустимого задержавшись на виднеющихся в высоком разрезе юбки длинных ногах. А саму Виррис мягко окутало ароматом перца и смородины, почти родным, не забытым.

Встреча вышла неправильной, но полной улыбок и радушия.

– Добро пожаловать, Арви, – тепло улыбнулась Виррис. – Надеюсь, дорога не сильно вас утомила.

Племянник переглянулся с дядей, и оба вдруг прыснули совершенно одинаковым мальчишеским смехом. Но ни капли не обидным. Тронув жену за локоть, Зоратт повёл её в дом.

– Ортейры ненавидят большую воду, – пояснил Бьорд, отсмеявшись. – Арви в море постоянно принимает специальное зелье, а мне, хоть я и не оборотень, вообще ничего не помогает.

– Морская болезнь? – удивилась Виррис. – Но вы так хорошо ладите с водой!

Темноглазый виконт с широкой ухмылкой развёл руками.

– Только в это плавание я забыл пополнить запасы зелья, и его хватило всего на два дня, – снова хохотнул он. – Вчера был второй: прибёрег напоследок, не сходить же на берег полудохлой медузой! Иначе пришлось бы ещё как минимум сутки отлёживаться и приходить в себя.

– Ох. А как же вы… обратно?

– Зелье можно достать и у нас, – успокоил Бьорд. – Обеспечим.

– Зато я привёз обещанные подарки, – объявил Арви весело.

Помимо живых картин с видами Визейских гор, у подножия которых растянулась Кайста, облюбованная родом Ольверских несколько столетий назад, обоим супругам досталось по шкатулке, каждая из которых сама по себе являлась произведением искусства. Бьорд, азартно сверкнув глазами, тут же нырнул в свою, время от времени издавая негромкие одобрительные возгласы, а Виррис замерла, едва подняв инкрустированную перламутром и жемчугом крышку.

Внутри, на тёмном шёлке, таинственно мерцали зеленовато-голубые камни. Услышав тихий выдох супруги, Бьорд придвинулся и склонился над шкатулкой.