– Мне стоило раньше понять, что жизнь королевы принадлежит королевству, а не ей самой... – Пыталась успокоить себя Аделина. – И пока народ несчастлив, то и королева не имеет права быть счастливой.

– На твоём месте, я бы ему не верил. – Снова внезапно появился Теодор.

– Опять совпадение или ты следишь за мной!? – Мгновенно завелась королева.

– Я же обещал помочь... – Растерялся Теодор от моментальной вспыльчивости Аделины. Что-то с ней не так.

– Врёшь! – Со слезами закричала королева. – Мне стоило сразу догадаться, что тебя подослал отец... Хватит лицемерить... – Окончательно расплакалась Аделина. – Завтра я выхожу замуж за Эдмонда, можешь больше за мной не таскаться. – Высказалась она и торопливо ушла.

– А если я действительно на твоей стороне? Несмотря на то, кто мой отец!? – Вслед произнёс Теодор, но Аделина даже не обернулась.

Последние слова Теодора были правдой, но во второй раз Аделина ему уже не поверит, тем более в таком состоянии.

– Как-то неожиданно она обо всём догадалась... Не надоумил ли её кто? И почему она такая нервная? Из-за замужества со стариком или... – Подумал Теодор, но прервал мысль. – В любом случае день раздумий пошёл ей на пользу. Она поняла, кто её главный враг и даже как ему противостоять, пусть даже догадаться было несложно. Но вот с замужеством она явно погорячилась, слишком опасно давать Эдмонду власть. Он даже хуже, чем мой отец... Похоже, пора ей помочь.

Почему Аделине стало так больно и обидно когда она вновь увидела Теодора? Королева пыталась понять, но сколько бы доводов ни приходило на ум, объяснить столь нелепую реакцию с морем слёз она была не в силах. Появилось чувство, словно её предали, словно протянули руку, а затем вонзили нож в спину... Но ведь её никто не предавал, всё с самого начала было ложью.

– Я же дала слово, что больше никто не увидит моих слёз... – Подумала Аделина, пытаясь отдышаться. – И что на меня нашло...? Я ведь уже знала, что его слова лишь лицемерие.

16. Сальваторис, за северными топями.

Давно бессмертный не чувствовал злости, давно не ощущал любопытства. Если Сандра не самоубийца, то в этой хижине находится он... Отец бессмертных. Безымянный родитель сего мира и законов его.

– Старейшина... – Неуверенно начал Сальваторис, через мгновенье оказавшись в хижине.

– Сколько веков я не видел этой серебряной мантии... С какими судьбами сюда пожаловал бессмертный? – Неохотно произнёс безымянный.

– Отец... Почему я не чувствую в тебе божественную сущность? Что с тобой стало?

– А... Похоже, ты знаешь... Но зачем мне сила бога? – Неожиданно спросил старейшина.

– Что значит... Зачем?

– Столько веков ты бродил по земле смертных и до сих пор не узрел? Жизнь их прекрасна оттого, что мимолётна. – Задумчиво смотря на людей, говорил безымянный. – Их стремления вдохновлены оттого, что труднодосягаемы. Их жизнь имеет смысл оттого, что они лишь люди... Это прекрасно и одновременно прискорбно, ибо даже боги лишены этого дара...

– Отец... Мы встретились впервые за несколько веков, а ты говоришь о смертных!? Почему ты нас бросил!? Почему ушёл?

– Я не ушёл... Лишь дал вам волю.

– И что нам делать с этой волей?

– Если глупые вопросы это всё, зачем ты пришёл, то позволь откланяться... Мне пора ужинать.

– Зачем тебе ужинать, ты совсем двинулся умом!?

– Я смертен, разве удивительно, что мне нужно есть?

– Понятно... – Разочарованно произнёс Сальваторис. – Я был на тебя зол, но теперь понимаю... Ты просто сошёл с ума.

– Ты был зол за то, что тебя обрекли бродить по смертной земле? Но проклятье ли это? Я даровал вам волю, и ты ей воспользовался. Пусть мимолётно, однако твоё существование наполнилось мечтами и надеждами, что есть самый ценный, однако самый недосягаемый дар для бессмертного.