– Поворачивайся! – скомандовал не то Мирон, не то Матвей.

Снежана повернулась и подошла к ним, теперь я могла видеть и ее.

– Ты Мирон, – она беззастенчиво ткнула пальцем в грудь одному, а второму просто кивнула. – Ты Матвей.

Близнецы переглянулись.

– Да. Как ты угадала? – спросили чуть ли не хором.

– Я же говорю: вы разные.

– Хм. – Произнес Матвей (я запомнила!) – А ты интересная.

– Ты тоже ничего, – снисходительно отозвалась моя дочь. – И ты.

Продолжение разговора я не услышала, потому что вернулась Зарина, и близнецы, услышав хлопнувшую дверь, мигом обернулись. Я же поспешно повернулась к няне, которая открыла было рот, чтобы что-то сказать. Но тут тоже увидела близнецов, всплеснула руками и ахнула.

– Вот же сорванцы! Весь дворец на уши поставили, вас там все ищут.

– Не надо нас искать, мы уже взрослые! – насупился то ли Мирон, то ли Матвей (у меня они опять перепутались).

– Мы знакомиться пришли, – возмущенно произнес второй. – И вообще, мы кавальеры!

– Зарина, отведи мальчиков в их покои, – попросила я.

– Но мы не хотим уходить!

– Да! Мы еще только познакомились!

– Мам, а можно они останутся?

Дети атаковали меня сразу все, поэтому пришлось отвечать по порядку:

– Сначала нужно спросить разрешения у вашей матери или у гувернера. Поэтому – на выход, молодые люди, – я посторонилась, чтобы их пропустить, и два надутых кавальера гуськом потопали мимо меня. – Снежана…

– Мам, но мы же сможем играть вместе? – спросила дочь. – Ты же разрешаешь? Если их мама разрешит?

Снежинка смотрела на меня с такой надеждой, что я просто не смогла отказать. Тем более что за меня это наверняка сделает Анна, а мне совсем не хотелось быть той, кто разрушит радость дочери.

– Да, – ответила я. – Да, я разрешаю.

Кавальеры заулыбались и зашагали вслед за Зариной уже более бодро, а я подошла к Снежане и опустилась рядом с ней на корточки.

– Тебе они действительно понравились, Снежинка? – спросила, глядя ей прямо в глаза.

– Да, они хорошие! И совсем не злые, как тот дядя. Я очень хочу с ними играть!

В ней было столько надежды, что у нее правда получится, что у нее наконец-то буду друзья, что я поддалась минутной слабости и, обняв ее, мысленно поклялась, что не сделаю ничего, чтобы воспрепятствовать этой дружбе. Более того, в этот момент я готова даже была говорить с Анной, если она не захочет, но говорить мне пришлось не с Анной.

Потому что сыновьям приближаться к Снежане запретил не кто иной, как Богдан. Он же запретил нам гулять.

Алина

– Что значит – нам запрещено выходить? – переспросила я Зарину после таких новостей. – Ребенку нельзя без свежего воздуха!

– Я… я только передаю, что мне сказали, – растерялась няня. – Кавальер Велимирский против того, чтобы вы покидали дворец. Вы можете выходить на балкон…

Под моим взглядом девушка поперхнулась и закашлялась: видимо, он был зверский.

На балкон выходить?! Он у меня сейчас сам с балкона выйдет!

За годы тесного общения с Михаилом я привыкла ко многому: ко лжи и фальши, к тому, что приходится поступаться своими чувствами и интересами. К тому, что случается общаться с теми, кто мне неприятен, не привыкла я только к одному. К тому, что можно обижать мою дочь! Никогда никому не позволяла, и этому… кавальеру Велимирскому тоже не позволю.

– Побудь со Снежаной, пожалуйста, не отходи от нее, – попросила я, а сама направилась к дверям. Если честно, я смутно представляла, где в талминбургском дворце искать вышеозначенного кавальера, но когда это меня останавливало?

Я спросила об этом у первого же стражника, и тот с непробиваемым лицом сообщил, что им запрещено со мной разговаривать. Та же история произошла со служанкой, которая потом еще и убежала от меня, как будто боялась чем-то заразиться.