— Еще каких-то сто лет назад за «слезу согласия» убивали на дуэлях, — огорченно произнес старик.

— А грязнокровки сидели в клетках.

— Что за глупости? — Старик даже головой затряс. — Это словечко новомодное, принесенное. Не было такого. Не женились, да. Или женились, но ходили к целителям, чтоб знать, кто родится. Магия — вот что самое ценное в жизни элла. А от неправильного брака родятся слабые дети.

— Не было закрытых питомников, — Илзе старательно выбирала слова, помня, что старик не терпит ядреных ругательств.

— Не было. Глупости какие-то выдумала. Романиев начиталась и пришла. А «слез» всего шесть. Пакость преизрядная. За каждую «слезу» убивали. А за последнюю — до сих пор закон есть.

Старик уверенно и цепко взял Илзе под локоть и повел в сторону. Стены исчезали в молочном тумане, пол норовил выпрыгнуть из-под ног — хранитель знаний гневался, и библиотека это чувствовала.

Вредный старик привел Эртайн в маленькую комнату. Круглый столик, лампа, крепкое кресло на гнутых ножках. На столе лежала стопка чистых, желтоватых листов и карандаш.

— Все, как вы любите, мисс.

— Простите мне мою непросвещенность, — Илзе присела в реверансе, и старик довольно хмыкнул.

На полке сами собой появились книги.

— Работай вдумчиво, девочка. Я прикажу проводить тебя на мою кухню через пару часов. Потому что… — старик сделал паузу, чтобы Илзе закончила за него:

— Есть и пить во время чтения — признак необразованной и глупой барышни.

Про себя Илзе вздохнула, она постоянно пила и ела за чтением. Но в пределах библиотеки она ни за что не рискнет так поступить.

Время летело. Новые знания ложились в голову, сложные понятия, требующие осмысления, на листы бумаги. Когда Эртайн дописывала пятый лист, пришло странное существо. Комок меха с огромными глазами и зубастой пастью.

— Хоз-зяин ждет.

Илзе достала из ящичка стола закладку, закрыла книгу и встала. Тщательно расправив складки платья, вышла следом за забавным попрыгунчиком. Она видела его уже в третий раз. Но впервые была допущена в святая святых — кухню хранителя. Для эллов вообще место приготовления пищи было священным. А уж в таком невероятном доме и вовсе. Жаль, нельзя будет похвастаться — старик не любил болтунов. Как только узнавал?

— Проходи. — Старик вышел в коридор. — Посидим в чайной комнате.

Илзе подавила улыбку — передумал все-таки пускать ее в святая святых своего дома. Оттого и старались эллы в институте селиться целыми блоками — чтобы кухни ни с кем не делить.

— И не улыбайся, — строго произнес хранитель. — Сама недавно напилась разной гадости, а кухня твоя как проходной двор. Хочешь — заходи яд наливай, хочешь — очаг проклинай.

— У меня нет очага, — улыбнулась Илзе, — только обычная плита.

— Ты бы поискала получше. Я тебе еще книжек поставлю. Раз за ум взялась. — Старик взял Илзе за руку. — Кто это у тебя такой умный?

— Это просто безделушки, — Илзе улыбнулась, — я забыла снять.

— Не снимай, сюда душа вложена. — Хранитель мечтательно причмокнул губами. — Давно такого не видел. Ну а теперь расскажи старику, что ты поняла из прочитанного?

— Ничего, хранитель, — Илзе улыбнулась, — я не все прочла. Выводы пока не могу сделать.

— Радуешь, ой как ты меня сегодня радуешь, — покивал хранитель и пододвинул к мисс Эртайн розетку с вареньем и чашку.

Отпив немного, Илзе с трудом подавила удивление — старик, как и она, предпочитал не соленый чай.

— Ты не торопишься делать выводы, — хранитель хитро поблескивал глазами, — это хорошо. Ну пей чай, пей. И кушай. Я там тебе еще кое-что нашел.