— Что ты делаешь?

Шайя проследовала за мной до мастерской, но осталась стоять в дверном проеме: все, что хоть отдаленно напоминало ей лабораторию, пугало. Не без причины. Тяжелое прошлое оставило шрам и на коже, и в сердце.

— Готовлю мазь.

— Ты все же решил помочь ей? — с каким-то тонким пренебрежением выпалила она.

Вряд ли ее недовольство было уместно, если принимать к сведению, что это именно она привела ко мне иномирянку. Но какова цель? С этим еще предстояло разобраться. Шайя не привыкла якшаться с чужаками и помогать кому-либо, помимо своей стаи. Проявила жалость? Едва ли я в это поверю.

— Залечу рану. Дальше видно будет.

— Думаешь, она для короля?

— Это ты мне лучше скажи. Ты же ее нашла. — Бросил на нее быстрый взгляд через плечо, продолжая размельчать травы в ступе. Она повела плечами, а после прислонилась к косяку двери. — Что произошло?

— Ничего масштабного. Я охотилась в топкой местности. Заказ выполняла. А потом она… появилась из ниоткуда, очнулась в болоте. Стало любопытно, вот я и приняла безобидный вид да поближе подошла...

— Любопытно, значит, — не сдержал усмешки. — Ничему тебя жизнь не учит.

Даже стоя спиной к ней, я почувствовал, как она вспыхнула от раздражения.

— Ну и что с того? Я сразу поняла, что она чужачка и... чудачка. А такие вовсе неопасны. Только слегка безумны.

— Что она сказала?

— Что она с Земли.

Я замер, крепко стиснув пальцами пест.

Невозможно. Нет.

Я никогда не приводил оттуда людей. И не потому, что не хотел. Никто бы не выжил после перемещения: у землян слабая энергия. Но это не значит, что я там не бывал… Может, там-то я ее и встречал?

Не помню. Часть воспоминаний теряется при перемещении, остается в Междумирье.

Пришлось приложить все усилия, чтобы не выдать удивления, но Шайя, как и обычно, раскусила меня, как надломанный орех.

— О, я гляжу, у тебя это вызвало сильный интерес, — довольно мурлыкнула она. — Что тебя связывает с ее миром, не расскажешь?

— Ничего. Не суй нос не в свое дело.

Взял ступу с готовой мазью и, одним движением руки погасив все свечи в мастерской, прошел мимо кошки.

— Но ты же...

— Любая комната, кроме моей, в твоем распоряжении, — прервал ее, шагая по коридору. Слух уловил, что она увязалась за мной — спешно, но осторожно. — Оставайся, сколько душе угодно.

— Даже не поинтересуешься, почему я заявилась?

Обиженный тон, но будто скрывающий совершенно иное чувство, вынудил притормозить. Повернулся к ней, встретил настороженный взгляд сверкающих в темноте глаз.

Никто бы не смог увидеть, что она чего-то страшится. Никому и никогда она не показывает страха. Но что-то сильное стягивало с нее пелену холодности, когда она оказывалась рядом со мной.

— Я уже догадался, — улыбнулся, а она поджала губы и увела взгляд.

Вот в чем дело — боится, что я выставлю ее за дверь.

— Разве ты хочешь об этом поговорить? — спросил настолько мягко, насколько мог. Шайя едва заметно качнула головой, и я выпалил, пока она не передумала: — Вот и славно. Чувствуй себя как дома.

***

Иномирянка все еще была без сознания, когда я вернулся в комнату. Оно и к лучшему. Так, может, не почувствует боли от мази.

Щелкнул пальцами, и потухшая свеча на прикроватном столике вновь вспыхнула. Теплые блики легли на женское лицо, очертив небольшой прямой нос, слегка обветренные пунцовые губы и скулы — бледные и тонкие. Волосы, похоже, некогда собранные в прическу, были рассыпаны по подушке. В холодном свете луны они казались пепельными, но сейчас, обласканные светом пламени, приобрели оттенок грецкого ореха.