… я боялась.

Я всегда ее боялась. Сколько себя помню, мрак нагонял на меня панический ужас. Воспитатели в приюте никогда не уделяли этой проблеме должного внимания, запирая меня в наказание в темных подвалах или туалетах вместе с другими детьми. И приемные родители не смогли искоренить эту фобию, только помогли смягчить. Они оставляли ночник в моей комнате каждый вечер перед сном, а иногда мама ложилась рядом и не уходила до тех пор, пока я не засыпала в ее теплых, уютных объятиях.

Но их не стало, и теперь этот жуткий страх темноты оказался еще больше, обратился в дикий и неодолимый.

Я отшатнулась от двери, прижав руки к груди, вжалась в полки. И держа внутри слезы, все не позволяя им омыть лицо, мысленно принялась просить, чтобы этот морок исчез; чтобы оставил меня в покое. Чтобы кто угодно — хоть кто-нибудь — разрубил мой страх пополам.

Мольба была услышана. Дверь вдруг распахнулась, и в кладовку ввалился мужчина. Без верха, в одних широких штанах и с таким видом, словно у него из-под носа увели велосипед.

От страха я забыла, как дышать, но выдохнула тотчас, когда столкнулась взглядом с льдисто-голубыми глазами незнакомца. Но он казался мне незнакомцем лишь миг, ведь я знала его. Или полагала, что знаю.

Это он. Мужчина, врывающийся в мои сны почти каждую ночь. Снова он, и теперь я уверена наверняка, ведь эти глаза… Их невозможно забыть.

— Ты… — выдохнула рвано, и это все, что я смогла сказать.

Брови мужчины взметнулись, он смерил меня удивленным взглядом.

В голове была абсолютная пустота, мозг перестал работать. Раскрыла рот, намереваясь что-то выдать, хотя понятия не имела, что именно…

Но мужчина вынудил больно прикусить язык и вздрогнуть одним жестко брошенным вопросом:

— Как ты сюда попала?

~~~

Моя бесплатная новинка, добавляйте в библиотеку, чтобы не потерять :)

https://litnet.com/ru/reader/lyubimaya-nimfa-temnogo-princa-ili-vedmy-zamuzh-ne-vyhodyat-b451296?c=5182508

7. Глава 6. Призванная

Несколькими минутами ранее

— Мара, подай зеленоцвет.

— Обыкновенный или с шипами?

Вопрос заставил на миг отвлечься от толчения трав. Я взглянул на белую, как только выпавший снег, и шуструю, как горный ветер, крольчиху. Она замерла на столе, подняла мордочку, вглядываясь в мое лицо.

— Обыкновенный, если не хочешь сжечь тут все, — ответил сдержанно.

— Простите, господин.

Мара ловко перепрыгнула со стола на тумбу, схватила зубами парочку листьев и метнулась ко мне.

— Спасибо.

Бросил один лист в ступу, быстро размельчил, залил водой… Процесс увлекательный, но требующий предельной осторожности. Один неверный шаг, одна неправильно рассчитанная доза, и…

Жижа в ступе вдруг вспыхнула огнем, стоило добавить слизь морлока. Густые капли брызнули во все стороны, большим пятном врезались в плотную сизую ткань ханьфу.

— Черт!

Быстро, пока слизь не разъела не только одежду, но и кожу, снял верх, бросил в таз с водой.

— Я же просил обыкновенный. Мара!

Крольчиха вытянулась во весь рост, испуганно задергала носиком, не отводя от меня своих больших темных глаз.

— Обыкновенный дала! Сам проверь!

Еще и огрызается, мелкая.

Обычно не позволяет себе этого, пока я сам голос не подниму.

— Прости, — сказал тихо, прежде чем она решила бы обиженно спрятаться между мешками с зерном. Залив пылающую жижу, озвучил внезапно пришедшую в голову мысль: — Нужно смешать с бледнолистом. Принесешь?

— Закончился, — фыркнула, отвернувшись. — Бледные поганки остались.

— Не может быть, только на прошлой неделе собирал.

— Значит, в кладовке. Сам ищи!

И ломанулась к мешкам.

Кровь предков дает о себе знать. Мара такая же упрямая и вспыльчивая, как и ее прапрадед, потомок горных кроликов. Столько лет прошло, чистокровных горных кроликов практически не осталось. Мару можно назвать полукровкой, но кровь ее деда все равно одерживает верх. С ней порой так сложно…