— Из Корпорации, — человек на другом конце провода говорил невозмутимо и четко, словно робот. Его холодный механический голос прорывался сквозь треск помех.

— Из какой такой корпорации?

— Так мы себя называем.

— И что вам от меня надо?

Молли орала. Мне не терпелось закончить разговор.

— Мы слышали о проблемах вашей дочери.

Рука судорожно стиснула телефонную трубку.

— И?

— Мы знаем, как ей помочь.

В груди екнуло, дыхание перехватило. Я напряглась, боясь впустить в сердце надежду.

Они знают, как помочь Молли? Могут сделать так, чтобы этот ад закончился?

— Но, боюсь, лечение очень дорогое.

— Насколько дорогое? — голос хрипел, звуки острыми бритвами царапали горло.

— Очень дорогое, вы не потянете. Но у нас есть к вам предложение. Не хотите поучаствовать в эксперименте?

Все, что угодно.

Все. Что. Угодно.

11. Глава 11

— Госпожа Бьерн, просыпайтесь. Просыпайтесь скорее, — кто-то тряс меня за плечо.

Открыв глаза, я увидела над собой грубоватое лицо моллиной няни.

Что происходит? Который час? Я же недавно легла.

В глаза бил яркий свет потолочных ламп. Повернув голову к электронным часам на прикроватной тумбочке, я увидела большую красную двойку и тридцатку, отделенную от нее двоеточием.

Так поздно? Зачем меня разбудили? Опять поведут к Призраку?

Заметив, что я проснулась, безымянная женщина, присматривавшая на базе за моей дочерью, повернулась к шкафу, и в лицо мне полетели черные тряпки: джинсы и водолазка.

— Одевайтесь, — приказала няня жестким тоном военной и добавила, напряженно поглядывая на дверь: — Быстрее.

Ничего не понимая, я торопливо натянула на себя вещи.

— Не это, — женщина забрала у меня туфли-лодочки, которые я собиралась обуть, и сунула в руки кеды на рифленой подошве. — Пожалуйста, поспешите.

Когда она повернулась, чтобы взять из кроватки Молли, я вскочила на ноги и прижала малышку к груди.

— Да что случилось? — зашипела я, баюкая спящую дочь. — Объясните.

— Тише. — Рука няни, крепкая, мозолистая, неприятно пахнущая сигаретами, закрыла мне рот.

Вот теперь стало по-настоящему жутко. Происходило что-то странное, что-то выбивающееся из привычного распорядка. Сотни вопросов наводнили голову. Испуганная, я замычала в чужую ладонь.

— Уберу, если не будешь кричать.

Дождавшись кивка, няня сдержала слово и освободила мой рот. Взгляд невольно метнулся к камере. Впервые за все время под объективом не горел красный огонек: круглый темный глаз этого металлического циклопа сегодня ослеп. Видеонаблюдение не работало.

— Пойдем. — Няня открыла двери, вставив в специальную щель карту-ключ.

Не зная, правильно ли поступаю, я последовала за ней в коридор. Ладони вспотели. Не было никаких сомнений: ни лысый, ни руководство базы не имеют отношения к происходящему. Но тогда куда ведет меня эта женщина? Что ей от меня нужно?

— Не волнуйся. Я — друг. — Она словно прочитала мои мысли. — Все теперь будет хорошо. Пожалуйста, сделай так, чтобы ребенок не заплакал, иначе мне придется дать ей капли.

Обеспокоенная этой угрозой, я крепче прижала Молли к груди. Не позволю пичкать свою дочь всякой гадостью!

В коридоре камеры работали, но, судя по тому, как смело, не таясь, шла под ними эта волчица в овечьей шкуре, опасности они не представляли. То ли за мониторами никто не следил, то ли камеры показывали то, что было нужно моей спутнице.

Внезапно я почувствовала себя героиней боевика. Каждую секунду мне чудилось, что из-за поворота вынырнут военные в камуфляже и с автоматами. Но мы шли, ночной коридор оставался пустынным, и ничего не происходило. Молли тихо сопела у меня на руках. Я все еще лихорадочно размышляла: закричать, зовя на помощь, или довериться женщине, назвавшейся другом.