Желание правительства и купцов усилить присутствие российских товаров на Кавказе привело к тому, что в 1831 году в Тифлисе основали Закавказское торговое депо, призванное обеспечить высокий сбыт российских товаров и повысить товарооборот с недавними противниками – Турцией и Персией. На этом не остановились. В 1838 году было основано Товарищество персидской торговли, членами которого, среди прочих, стали подполковник Арцруни, титулярный советник Айвазов, представители древнего рода Лорис-Меликовых. Цели товарищества определили кратко и ясно в соответствующем императорском указе: «Снабжать сопредельные России персидские провинции нашими мануфактурными изделиями, вывозить из Персии нужные для нас сырые произведения»[129].

Сразу после окончания русско-персидской войны, в феврале 1828 года, правительство организовало новое предприятие – Покровскую ярмарку в Тифлисе, – «могущее усилить торговлю и промышленность в тамошнем крае и облегчить торговые сношения разных народов, Грузию окружающих». Это касалось в особенности Нахичеванской и Эриванской областей, отошедших России по Туркманчайскому договору. Ярмарка должна была оживить торговлю России с азиатскими государствами и раззадорить интерес местных барышников к добротным русским и европейским товарам. Мероприятие решили проводить в октябре, когда грузинские купцы возвращались из-за границы с пузатыми баулами, наполненными товарами.

Логично, что после мирного договора с Персией в России усилился приток персидских товаров. В 1829 году он составил чуть больше 5 миллионов рублей. К нам везли иранские бурметы[130] и бумажное полотно, керманские шали (от 12 до 40 рублей за штуку). Купцы соблазняли легковерных провинциалок и прижимистых столичных аристократок сказочными гилянскими шелками. Продавали их на всех крупных российских ярмарках (в том числе на Нижегородской, Ирбитской и Ростовской), а также в Москве и Санкт-Петербурге. Цены кусались: в 1833 году за пуд гилянского шелка просили 590 рублей[131]. Помимо столичных модников персидские шелка с большим удовольствием покупали «азиатцы», то есть жители юго-восточной части Российской империи.

Из персидской органди[132], «рисованной узорами в новейшем вкусе», рекомендовалось шить бальные платья. И даже для производства шелковых чулок теперь предпочитали не ценный итальянский, а персидский шелк, стоивший дешевле[133]. После 1828 года Иран стал важным импортером добротных и недорогих хлопчатобумажных тканей. В конце 1820-х его привоз составлял 1,2 миллиона рублей серебром, в середине 1840-х – уже 1,5 миллиона[134]. Для сравнения – импорт хлопка из Турции в то же время не превышал 500 тысяч рублей серебром[135].

В Россию привозили и знаменитую иранскую хну, которая неплохо закрашивала седину. Впрочем, употреблять ее следовало с великой осторожностью: в противном случае шевелюра обретала оттенок медной проволоки.

В 1834 году Фетх Али-шахумер, и его преемник, слабовольный Мохаммед-шах, попал под влияние Англии, что сказалось на сокращении объемов импорта из Ирана, но не повлияло на привоз персидского шелка. Если в 1834–1838 годах он составил 202,5 тысячи рублей серебром, то через десять лет объемы поставки существенно выросли и составили почти 687 тысяч рублей[136]. В 1840-е годы ввели даже особые правила по транзиту персидского шелка через Астрахань и Таганрог в другие страны. Этим хитрым прибыльным делом имели право заниматься только русские купцы 1-й и 2-й гильдии. При перевозке материи им возвращали уплаченную 5 %-ную пошлину. Любопытно, что во время и сразу после Крымской войны торговля с Персией ожила. Особо активно она развивалась тогда в иранской приморской области Мазандеран. Там наши купцы сбывали сталь, хрусталь и сукна. Оттуда, тяжело скрипя, шли в Баку и Астрахань туго набитые сказочными товарами русские торговые суда.