Сразу становилось понятно, что он к тем самым «светлым» ничего, кроме презрения, не испытывает.

Немного помолчав, он брезгливо добавил:

– Историю и законы пишут победители… И потом, от паразита достаточно легко избавиться, а сформированные каналы остаются. Главное результат, не так ли?

– Звучит хорошо.

«Слишком хорошо», – мелькнуло в голове, но она постаралась выбросить дурные мысли подальше. Ведь не может же ее единственный друг ее обманывать?

– И как мы попадем в тот разлом, о котором ты говорил?

До обнесенного забором недостроенного дома оставалось всего ничего. Какой-то встреченный мелкий пацан, увидев, что она говорит сама с собой, повертел пальцем у виска и, рассмеявшись, пробежал мимо.

Плевать. Скоро никто не посмеет над ней смеяться.

– Помнишь тот момент, когда услышала меня в первый раз? Я тогда как раз почувствовал выброс энергии и проверял, что это. Есть и другие места переходов. Так сказать, официальные, стабильные расщелины, которым уже по несколько сотен, а иногда даже тысяч лет. Они засекречены и имеют высокую степень защиты. Даже в нынешнем обличии мне туда не пробраться. Есть мигрирующие трещины, никто не знает точно, где может всплыть такая в очередной раз, но они имеют заметный магический сектор. Такими периодически пользуются контрабандисты, но наша полиция и титаны часто устраивают облавы, как только заметят колебания на своих приборах.

– Титаны?

– Служба безопасности, – он говорил сухо, четко, словно надиктовывал урок.

– И мой переход тоже могут засечь? – она не была уверена, что все получится.

Пока то, что говорил невидимка, казалось немного абстрактным, ненастоящим. А где-то в глубине сознания копошилась мысль, что дома сегодня лучше не появляться, или мать буквально разорвет за испорченную одежду.

– В этом и прелесть разлома. Он настолько мал, что не должен создать видимых помех. По крайней мере, не настолько, чтобы кто-то мог всерьез решить, что здесь совершился переход.

Аня, тем временем, наконец-то подошла к стройке. В этот раз забраться на забор и перелезть его оказалось не так просто. Из-за пришедшей на смену вспышке эмоций апатии во всем теле буквально физически ощущалась какая-то слабость.

– А ты сам не пробовал? Перейти в свой мир? – она спрыгнула с забора и неудачно приземлилась на неровную землю.

Сильного ушиба не было, а приставшие куски слипшегося песка девочка даже не стала отряхивать – сейчас ей казалось, что лишние пятна ее грязнее уже не сделают.

– Пробовал. Несколько раз мне удавалось засечь переходы контрабандистов. Но каждый раз мне не хватало времени. Нужно, чтобы кто-то подержал разлом отрытым хотя бы пару минут. А они, сама понимаешь, сильно торопились.

Аня огляделась по странам. Никого по-прежнему не было, разве что прибавилось разбитого стекла и валяющихся бутылок.

«Вперед!» – мысленно скомандовала она себе и принялась подниматься между недостроенных перекрытий, лестниц.

Подумать только. Всего несколько дней назад она стояла, глядя сверху через забор на противоположную пустынную улицу. Теперь она испытывала совсем другие эмоции. Тогда это были обида на весь мир и растерянность. Сейчас же в ней бушевали злость на вполне конкретного человека и полная решимость.

– Что дальше?

– Сделай три шага влево, повернись. Да, вот так. Еще три шага. Стой. Здесь, – кажется, голос невидимки буквально вибрировал от напряжения, – возьми осколок кирпича, нужно начертить руну перехода.

– И как я буду чертить, если я никогда не видела ее? – удивилась она.

– Ты можешь просто делать что я говорю и не спорить?! – внезапно сорвался он.