Опять она одна против всех. Опять это ненавистная беспомощность!

Марк покрутил головой и уперся взглядом в один из мусорных баков.

– Если не хочешь оказаться внутри, – он кивнул на контейнер, – выкладывай все.

Внутренности узлом скрутило. Аня облизала губы, пытаясь оценить свои шансы к побегу, и вдруг сорвалась с места.

– Держи ее!

Далеко убежать ей не дали, тут же скрутив за спиной руки. Не выдержав, девочка нервно всхлипнула:

– Это ведь всего лишь фокусы, какая тебе разница?

– Я должен знать, как ты это сделала! Ты должна мне желание.

– Нечего я тебе не должна, ты проиграл! – один из удерживающих ее парней с силой дернул за волосы, и она не выдержала, закричав. – Помогите!

Тут же последовал сильный толчок в бок, буквально выбивший весь дух.

– Заткнись и рассказывай! – приказал Марк. – Кто тебе помог? Ты использовала микрофон в ухе? Или еще что-то?

Чувствуя переполняющие ее боль, гнев и ненависть, Аня вдохнула поглубже и, стараясь попасть прямо в лицо, плюнула в своего мучителя.

– Ах ты!.. Значит так, да? – Марк моментально покраснел, так как умеют краснеть от ярости только блондины, заливаясь буквально сразу и полностью. – В бачок ее, ребята!

– Что? Нет! Нет! – девочка пыталась вырываться, сопротивлялась, звала на помощь, но бесполезно.

Крышка отрылась, и ее запихнули в огромный пластиковый контейнер, пропахший сладковатым стухшим запахом гнили и разложения.

Что-то глухо ударило сверху.

– Там тебе и место! – услышала она приглушенный удаляющийся звук чужого голоса.

Мир погрузился во тьму. Аня хотела закричать. Снова позвать на помощь, но не смогла. Из-за спазма в горле ей едва удалось протолкнуть даже слабый стон.

Сердце колотилось как умалишенное, кровь отхлынула от головы, на тело налилась слабость. Казалось, что сейчас непременно случится что-то ужасное. Она умрет, прямо здесь. Никто и никогда не найдет ее. Ее заберет мусоровоз и выкинет ее тело на свалке.

– Они вставили доску сверху, тебе не открыть, – словно сквозь вату услышала она невидимку.

Он не существует. И она не существует. Их обоих нет. Есть только напирающие вонючие стенки, которые хотят раздавить ее.

– Девочка?.. Эй!.. Аня! – он говорил ей, звал ее, но она не отзывалась, безрезультатно пытаясь взять под контроль дыхание. – Ты справишься, просто дыши. Закрой глаза. Представь, что ты дома.

– Дома так не воняет, – с трудом выдавила она, стараясь сосредоточиться на голосе.

– Я пятнадцать лет не ощущал запахов. Опишешь мне?

– Каково сидеть в грязи? – это было настолько абсурдно, что даже смешно. – Пахнет как будто кто-то сдох.

– Можно подумать, ты в курсе, как пахнут трупы, – фыркнул повелитель тьмы. – А вот я в свое время писал курсовую по разложению низших позвоночных. Вот уж там воняло так воняло.

Аня невесело рассмеялась, понимая, что, кажется, ей действительно стало лучше. Но, попытавшись встать, уперлась в закрытую крышку – попытка надавить ничего не дала.

Теперь, когда дыхание восстановилось, на глаза навернулись слезы. В контейнере было почти пусто – должно быть, мусоровоз приезжал совсем недавно. Но от этого стенки и дно бака не были менее грязными и противными.

– Я же сказал, тебе не открыть, – прокомментировал невидимка.

– Почему ты не предупредил меня, что они караулят? – всхлипывая, с трудом выдавила из себя она.

– Я, конечно, могу оказаться в любом месте, но я не всеведущ. Я призрак, а не Бог. И я тебя предупреждал насчет твоего дурацкого пари. Не стоило привлекать к себе внимание.

– Они, они… – от сотрясающих тело рыданий говорить было почти невозможно.