Я заглянула в общую комнату. И правда! Накрытый стол. А на нем и оливье, и нарезки всякие, и шампанское, и мандарины…

- Ариша! Да тебя и не узнать, иди к нам! Будешь салатик?

Часы показывали аккурат начало смены, я ткнула в них пальцем и с сожалением развела руками. Из раздевалки выскочил Изотов. Жуя куриную ножку, обогнул стол и запнулся, с изумлением меня оглядывая.

- Ну, ни фига себе! Красота какая… Ты переодеваться думаешь? Нам уже вызов отписали.

- Ай момент! – качнула головой. Еще раз оглядела себя в древнем зеркале. Интересно, понравилась бы я такая Орлову? Осознав, о чем думаю – разозлилась. Непонятно, почему. Как будто этой мыслью я замарала память о Саше. Но ведь глупости это все, я сама ему обещала устроить свою судьбу. Да все как-то она не устраивается.

Салатика мы все же отведали. В перерывах между вызовами. С утра народ еще не успел дойти до той кондиции, когда его начинает тянуть на всякого рода приключения, так что те пока были по довольно стандартным поводам. То давление у старушки, то обострение астмы.

- А тут что? – полюбопытствовал Стас, с интересом разглядывая шикарную парадную на одном из адресов. Я уткнулась в планшет, чтобы уточнить вводные. Старенький и китайский, тот немилосердно тупил.

- Температура…

- И все?

- Угу. Мужчина. Сорок два года.

- Температура критичная?

- Ну, если тридцать семь и восемь - это критично, - пробормотала я.

Изотов выругался.

- Вот скажи мне, Арина Германовна, почему мы в Новый год тратим время на таких идиотов?! Он что, в сорок два года не может выпить гребаный Нурофен?

- Вот сейчас и спросим, что он там пил… - вздохнула я, первой заходя в лифт. Открыла нам высокая худая размалеванная в пух и прах женщина.

- Добрый вечер. Больной где? – пропыхтел Стас, склонившись к ногам, чтобы надеть бахилы.

- Добрый. Я вас провожу.

- На что жалобы? Лекарства какие-нибудь принимали?

- Температура. Слабость. Ставили свечи.

- Ректальные? – удивилась я такому странному способу сбить температуру у взрослого мужчины.

- Почему ректальные? Церковные. Из Иерусалима.

Стас за спиной подозрительно закашлялся. Ясное дело, ржал тот, как конь. Я и сама едва удержалась от смеха.

- А к… кхм… к более традиционным способам лечения вы не прибегали?

Женщина отрицательно мотнула головой и толкнула дверь. Я шагнула следом. За занавешенными окнами, при свете единственного ночника, на высокой кровати возлежал тучный мужик. Руки его были сложены на груди, будто он уже и впрямь собрался на тот свет. Весело…

Изотов провел осмотр, проверил слизистые и, не обнаружив ничего критичного, кроме чуть покрасневшего горла, поинтересовался:

- Водка есть?

- Есть. Но, может, лучше коньяк?

- Да нет, водка - то, что нужно…

Женщина ушла, я на всякий случай померила мужику давление. Уж больно много у него было лишнего веса. Явное ожирение со всеми сопутствующими. А когда оглянулась на дверь, не поверила своим глазам. Мать болезного вкатила в комнату сервированный по всем правилам столик. А на нем… бутылка водки Финляндия, три рюмки, порезанная колбаска, красная рыбка и сыр.

- Ну, что, за здоровье?!

- Вы… Вы с ума сошли?! Доктору же на растирку водка…

Стас хохотал до колик. Хохотал, когда мы одевались, и когда ехали в лифте. Хохотал, когда пробирались по тонкой ледяной корке к машине, и когда садились в салон. Он хохотал, когда рассказывал водителю о наших приключениях, и всю дорогу, что мы ехали обратно. Хохотал так, что мы чуть не пропустили новый вызов.

- Вы на Маяковского?

- Тут, ага…

- Быстро на вызов! Там роды в разгаре и обвитие. Все акушерские бригады на вызовах.