Джулия повернулась и пошла прочь. Руперт хотел было еще что-то сказать, но слов не было. Он спрятал платок, положил руку на сердце и почувствовал под камзолом маленький комочек. «Кажется, менестрели не всегда ошибаются». Он усмехнулся и направился к единорогу.

– С тобой все в порядке, Руперт? У тебя немного возбужденный вид.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Джулия ушла?

– Да.

– Она мне нравится, – сказал единорог.

– Мне тоже.

– Я это заметил, – сухо буркнул единорог. Руперт засмеялся и надел плащ.

– Ты готов?

– Как всегда. А почему с нами не идет дракон? Я уже начал привыкать к нему.

– Он отдыхает. Мне кажется, демоны причинили ему больше вреда, чем мы думаем. Радуга исцелила его, но он уже далеко не молод. Прошлой ночью у него хватило сил лишь дойти до конюшен. Мне будет не хватать его, но он еще недостаточно окреп, чтобы сражаться с демонами.

– С демонами? – забеспокоился единорог. – С какими еще демонами?

– Ну, когда мы снова войдем в Черный лес…

– В Черный лес? Мне никто ничего не говорил об этом! Так вот оно что. Сейчас же сними с меня седло. Я никуда не пойду.

– Но мы лишь ненадолго зайдем туда…

– Ага, и нас ненадолго убьют. Забудь об этом!

– Слушай, единорог, либо мы сейчас сами отправимся за Верховным магом, либо Черный лес придет за нами сюда. Все просто.

– Но должна же быть какая-то альтернатива!

– Например?

– Убежать!

Руперт рассмеялся и погладил единорога по шее.

– Неужели все единороги трусливы, как цыплята?

– У кого голова на плечах, да. Единственная причина, почему единороги на земле – редкость, состоит в том, что у большинства из нас не хватает ума сидеть дома, когда идет дождь. Или держаться подальше от людей.

Руперт внимательно и задумчиво поглядел на единорога.

– Ты же мой друг, не правда ли? Единорог переступил копытами.

– Ну да, я так думаю. Я уже привык быть возле тебя.

– Мне снова придется пойти в Черный лес. Это мой долг.

– Я знаю, – покорно вздохнул единорог. – А мне придется пойти с тобой.

Руперт снова погладил шею животного.

– Спасибо. Я ни за что не решился бы на это без тебя. – Вдруг он нахмурился. – Единорог…

– Да?

– До меня только что дошло… за все это время, что мы вместе, я так и не узнал твоего имени.

Единорог медленно повернул голову и недоуменно посмотрел на Руперта:

– Моего имени? Я же раб, принц. А у рабов не бывает имен.

Руперт отвел глаза, не в силах выдержать взгляд единорога.

– Ты не раб…

– Разве нет? Значит, я таскаю на себе это седло и уздечку по собственной воле? Меня забрали из табуна люди с веревками и кнутами. Они били меня, пока не сломили мой дух, а потом продали тебе. Разве это не рабство? – Единорог горько засмеялся. – Ты хорошо относился ко мне, Руперт. И я привязался к тебе. Но я по-прежнему раб, а ты – мой хозяин. Раньше, когда я был свободен, у меня было имя. – Голос единорога перешел в шепот. – Может быть, когда-нибудь я снова обрету его.

– Мне… очень жаль, – запинаясь, произнес Руперт. – Просто… я никогда раньше об этом не думал. – Он посмотрел единорогу в глаза. – Я повел тебя в Черный лес, подвергал смертельной опасности, ты бы мог убежать в любую минуту. Однако ты этого не сделал, потому что ты – мой друг, единорог. Если ты теперь не хочешь идти со мной, не ходи.

Человек и единорог не сводили друг с друга глаз.

– Забирайся в седло, – наконец произнес единорог. – Нам предстоит долгий путь.

Руперт кивнул, поставил ногу в стремя и вскочил в седло. Не прошло и двадцати четырех часов, как он снова был в пути. «Джулия права, – вдруг подумал он. – Не надо было нам приезжать в замок. Мы были счастливы вместе. Мы ничего не знали о брачном контракте Харальда, о том, что Черный лес распространяется. Я был бы счастлив с Джулией. Я любил бы ее».