Что рисовать?
Я клялась Макси, что никогда не возьму в руки кисть, и вот, пожалуйста. Снова и снова нарушаю обещания.
Через час Филипп как и говорил, появляется наверху.
- Лайла, - зовет он бархатистым голосом, в который мне хочется укутаться словно в одеяло.
Я оборачиваюсь. Натягивается струн напряжения.
Момент до поцелуя волнует не меньше самого поцелуя.
Он жадно хватает ртом воздух и наклонившись, опираясь рукой о стену за моей головой, припадает к моим губам словно страдающий от жажды к воде. Его требовательный, не терпящий сопротивления язык быстро вторгается внутрь. Второй рукой принц запутывается в моих волосах и притягивает вперед, навстречу к себе.
Секунды, минуты, годы…не знаю, сколько проходит, когда Филипп отстраняется.
Его серые глаза наполнены светом и теплом. На красных, слегка опухших губах играет легкая полуулыбка. Хочу попробовать ее на вкус.
Его высочество вдруг снова подается вперед, запечатывая на моем лбу легкий чмок.
- Лайла, - снова шепчут его губы.
Мое имя в его устах кажется медовым, сладким и тягучим.
Принцы не должны быть настолько прекрасными. И целоваться так чудесно они тоже не должны. Ведь тогда мне и всем девушкам мира, явно неподходящим по стандарту в спутницы монарху, будет еще тяжелее с ними расстаться.
Это неизбежно.
- Ты ничего не написала? – Филипп кивает на пустой холст. – Нет вдохновения?
- Нет, - мотаю головой. – Просто у меня нет сил.
Нет сил залатать эту дыру в душе…
- Устала?
- Зачем? Зачем ты сбиваешь меня с толку? В чем в этот раз причина этой игры? Что это за очередные интриги, где вдруг принцу может понадобиться одноглазая сиротка с дурацким даром? – не выдерживаю я.
Целоваться здорово, но гордость у меня тоже имеется. И позволить себе быть игрушкой или девчонкой легкого поведения для его высочества не могу.
- Лайла.
Филипп делает шаг вперед и мягко приподымает мое лицо, касаясь подбородка кончиками пальцев. Я смотря на него снизу-вверх, по-прежнему сидя на стуле.
- Хочешь остаться со мной? После того как я сниму печать, хочешь остаться со мной?