7. 6

Горло саднило от того, что я какое-то время отчаянно хотела кричать, но не могла выдавить ни звука. По щекам продолжали течь слезы. Не знаю, когда они начались, но я не могла их остановить. Пережитый ужас слишком сильно сказался на теле, вырывая их глубин памяти давно похороненные воспоминания, которые, как мне казалось, я навсегда оставила в прошлом.

И вот ведь забавно, принц даже не знает, насколько результативна эта пытка. Все было бесполезно. Все. Я снова беспомощный голодный ребенок. Снова на коленях пью из лужи рядом с гниющим трупом матери. Снова падаю в бездну после дарованного мгновения тщетной надежды…

По правде говоря, эта рана никогда не затянется.

Мне так хотелось жить, и так мечталось умереть, день за днем, день за днем…Ради чего живу я на свете? В чем смысл моей жизни? После бесконечного безмолвия никто так и не ответил…Может быть, весь смысл этих страданий был в том, чтобы держа в руках хрупкое, израненное сердце, создавать фон для радости и счастья других людей?

«Я не хочу тонуть в этом водовороте, пожалуйста, спаси меня…хорошо? Спаси меня…» - на долю секунды я поймала себя на страстном желании вцепиться в ноги возвышающегося в кресле мужчины, чьи волосы были словно колышущаяся в поле рожь или медовые лучики солнца зимним холодным утром, а глаза похожи на готовое обрушиться на землю проливным дождем небо, и умолять.

Именно жестокая сталь этих глаз и помогла мне отпустить возродившееся прошлое. Шум в ушах затих вместе с голосами тех, кто навсегда похоронен в отголосках минувших дней.

- Арданийская печать…- сипло произнесла я, удивляясь, во что превратился мой голос.

Очень мало людей, кто знал, что это такое. Арданийские земли были далеко, о том, как там обстоят дела на самом деле жители цивилизованного мира знали крайне поверхностно. Закрытая страна старалась не контактировать со своими соседями. Иначе рабы, узнав о том, что возможна иная жизнь, где каждый человек принадлежал только себе, и все были свободны, не подчинялись воле другого по праву собственности, поднялись бы против сложившегося порядка.

В глазах принца мелькнуло удивление.

- Верно. Это рабская арданийская печать. Стоит рабу попытаться сбежать, как сила печати заставит его буквально приползти к ногам своего хозяина. Знаешь, моя мать была родом из тех мест… Именно она и научила меня этому заклинанию. Жаль, что на кровных родственниках его использовать нельзя, все было бы в разы проще…Да и многие аристократы империи имеют к ней врожденный иммунитет…

Слова принца я пропустила мимо ушей.

Когда? Когда он успел поставить на мне клеймо? Для этого нужна была кровь и заклинание. Неужели в то время, пока я была без сознания после падения с лошади при попытке сбежать из дворца… Получается, что уже тогда принц, имея лишь подозрения, без сомнений воспользовался противозаконной на территории империи силой… Меня снова замутило.

Рабство было официально разрешено и даже поощрялось только в одном государстве мира. В далекой Ардании, раскинувшейся в оазисе посреди пустыни. Все население там делилось на людей и рабов. Свободные люди повелевали порабощенными. Старый кошмар снова вернулся. Что за ирония, и это в мирном, ратующим за право на жизнь государстве. А рабовладелец никто иной как будущий монарх.

- Печать бесполезна, пока ее не активируешь. Для этого достаточно первого использования по назначению. Ты сама вынудила меня. Не попыталась бы сбежать, мы бы смогли договориться. Это было не более чем крайней мерой.

Мои губы растянулись в невеселой улыбке. Разве это не стандартное оправдание насилия? Ты сама виновата…если бы не ты…я не хотел, но ты меня спровоцировала на это… В чем была моя вина? Будь я хоть десять раз воровкой, даже принц не имеет право делать из меня рабыню.