- Папа Вирс, ты что? – Клотильда побледнела. – Я ничего не знаю.

- Серьезно? Ты живешь вместе с ней в одной комнате, и не знаешь?! – Папа Вирс замахнулся и со всей силы ударил ее по щеке. Моя названая мать отлетела к стене.

- Папа Вирс, я ничего не знала!... Не трогай ее, миленький, прошу. Дождись, пока ей исполнится четырнадцать. Ты же видишь, какой она ребенок?

- А кто виноват? Кто должен был научить ее всему? Рассказать, показать с клиентом? Берегла? Хорошо, теперь я этим займусь.

- Не надо, Вирс…

- Свежесть, молодость, самый нежный сок, - он пьяно забормотал, развернулся ко мне и медленно двинулся на меня, преграждая дорогу. Его грузная, жирная фигура приближалась, а глаза смотрели застывшим, безжизненным взглядом. – Я ее девственность продам за двадцать золотых, предложу лорду Винстену, он любит такие цветочки… Нет, за тридцать золотых, девочка стоит таких денег.

- Вирс…

- Отстань, Клотильда, угомонись, если хочешь здесь остаться. Я только преподам девочке первый урок нежности с папочкой. Папочку ласкать и любить надо, пусть привыкает, это не сложно – угодить мне, я научу…

- Вирс, я сделаю всё за нее, пусть она уйдет, умоляю!

- Нет! Это ты пошла вон! Тебя ждут в общем зале. Иди! – Он гаркнул и опять замахнулся на нее.

Но то, что случилось дальше, я не забуду никогда. Никогда!

В руке Клотильды сверкнул нож. Она замахнулась, но жирный боров оказался ловчей и проворней. Его лапища перехватила запястье женской руку, и с силой развернула лезвие в грудь. В грудь моей названой матери.

- Дрянь. На папу руку поднимать?!

Я не увидела, а услышала. Негромкий, мягкий звук смерти, и тело Клотильды обмякло, а потом грузно свалилось на пол.

- Ложись, - глухо сказал он мне и, отвернувшись, начал расстегивать ширинку штанов.

Мои глаза застыли на мертвом теле. Пятно крови на груди медленно заливало платье. Я перевела взгляд на убийцу, не помня себя, на цыпочках подошла к родной мне женщине и выдернула нож. Помню только капли на острие.

- Ну, ты где? – Он развернулся ко мне. И я не совершила ошибки Клотильды. Ударила ножом без замаха, с нижней позиции, как показывали друг другу старшие мальчишки в школе, дети из военного гарнизона, когда играли на перемене. Молниеносно, с ненавистью, с презрением и пожеланием ада.

Он завалился на кровать, со спущенными штанами, захрипел, и затих.

Я прожила тринадцать лет в этом доме и кое-чему научилась. Хитрости, умению молчать и всё видеть, замечать, запоминать. Прожила среди взрослых пороков и подлых поступков, и в тот момент думала только об одном – бежать. Тихо, незаметно, бесследно, как тень.

Не знаю почему, но первое, что я схватила – это свою распашонку. Видят Небеса, до сих пор не могу объяснить свой поступок. Потом вытащила заначку Клотильды. Я никогда не брала ни грошика из ее денег, но сейчас совсем другая история. Если не возьму я – возьмут другие. Возможно и те, кто подметил, что я уже девушка, которую можно подложить под клиента.

Накинула плащ, обула ботинки, сложила пару вещей в старую холщевую сумку, и бесшумно вышла из комнаты.

Я знала дом вдоль и поперек. Ходы, потайные коридоры, скрытые двери, через которые проводили важных клиентов, чьи лица – тайна. И исчезнуть из него для меня не составило проблемы. Я выбежала через потайной ход, а потом просто растворилась в черной пелене ночи, и даже собаки, бродившие по тихой улице, не вякнули вслед незаметной тени маленькой девчонки…

Прошло десять лет.

2. Глава 1

Разросшийся сад дома графа Даниэля Вартена погрузился в вечерние сумерки. Дорожки и аллеи огромного поместья, известного как Дубовый Рог, стояли в тени, скрывая ухоженные клумбы, скамьи с чугунными подлокотниками, беседки, и дальний домик из старого камня, где веками жили садовники.