А вредная старуха неожиданно добавила с поклоном:

– Добро пожаловать в наш дом, милорды! И миледи тоже!

***

12. 12 В ненастную ночь

Дворик совсем не большой. Его окружали какие-то невзрачные сараи и высокий забор со стороны улицы. У ворот неистово рвался с цепи большой лохматый пёс.

Дождь набирал силу, хотелось поскорее нырнуть под крышу.

Кайл поинтересовался, куда увести лошадей. Приветливая молодка хотела проводить их, но на неё тотчас зашипела старая.

– Брысь в дом! Я сама сведу. Иди на стол накрывай, поганица! Шустро! Да языком не трепи!

Девчонка послушалась. Следом за ней ушли Далард и Рыжая. Остальные повели лошадок за ворчливой бабой.

– Не больно Вы любезны с дочкой-то, – не смог удержаться Эл, хоть и понимал, что эту грымзу лучше не цеплять.

– Дочкой? Тьфу на тебя!

Бабка так зыркнула, что Ворон чуть не выпустил из рук повод Искры, которую забрал у Насти.

– Не хватало ещё позора такого на мою голову! Моя дочь – всем пример, давно замужем. Всё честь по чести! А это невестка моя. Приблудная. Альдой звать. Сын мой с ней спутался, а как она от него понесла, в дом привёл. Теперь семьёй живут, а люди всё равно так и шепчутся… Стыдоба моя!

Хозяйка, которую звали Данушкой, деловито показала, куда лошадей завести, чем накормить да напоить.

Атаман позаботился о Вороне, а Искрой уже занялся лэгиарн. Эл не стал друзей дожидаться, пошёл в дом. На пороге он удивлённо приостановился, когда до него долетели обрывки разговора «стыдобы» с Первым рыцарем.

– И вовсе не слышала. Я Вас узнала. Я про Вас всё знаю!

Вот так вот! И Северянина она тоже как будто признала. Интересная девчонка…

– Так уж и всё? – усомнился Ворон, пристально разглядывая беременную. – И откуда же, красавица, у тебя такие богатые познания, если не секрет?

– А к нам в Заринку прошлой зимой менестрель забрёл, – охотно взялась объяснять крестьяночка, не смущаясь его подозрительности. – На Солнцестояние. Целый месяц здесь гостил: сказания рассказывал, песни пел. Я каждый вечер просила про Битву при Эсендаре. И так он ладно говорил, так расписывал, будто я там сама была и своими глазами всё видела! Я, как приметила вас у калитки, тотчас узнала. Раньше, чем Вы сказали, что это милорд Первый Рыцарь и милорд Кайл Северянин. Правда! Не верите?

Девица прищурилась хитро, улыбнулась.

– А про Вас я не знаю. На милорда Иридиона Вы не похожи, и на милорда Гервалена тоже…

«Вот и чудесно, что не знаешь!» – мимолётно подумалось атаману.

– Не гадай, милая! Про меня баллады не поют. Я в Великой Битве не участвовал.

– Отчего же? – искренне удивилась Альда.

– Ранен был, – не задумываясь, выдал Эл. – Не успел здоровье поправить, так и пропустил все геройства. Эливертом меня звать.

Голубые глаза распахнулись так удивлённо и испуганно, что атаман едва не прикусил себе язык. Вот дурак – не мог снова Элиолом назваться!

Ворон внимательно изучал лицо девчонки, и последние сомнения его таяли – похоже, любознательная красотка и о Вифрийском Вороне наслышана. Ох уж эти хреновы менестрели – не могут петь про каких-нибудь сказочных рыцарей да чудовищ! Что теперь?

Эл продолжил невозмутимо, попутно стараясь заглянуть в мысли и сердце молодой хозяюшки:

– О миледи Дэини ты, наверное, тоже не слышала… – Ворон кивнул на Дэини.

А Рыжая прямо в лице переменилась – видимо, от неё тоже не укрылось, что Альда догадалась о том, кто перед ней.

– А лэгиарна зовут Наиром.

– А я Альда, – улыбка снова осветила милое лицо, но голубые глаза изучали атамана также настороженно, как он сам изучал её.

Эл усмехнулся, припомнив разговор с ворчливой хозяйкой.