Но, если бы вдруг на миг представить, что такое свершилось… Кого он хотел бы видеть рядом с собой? Ответ очевиден. И пусть этот смазливый полукровка уяснит этот ответ!

– Ничего бы у тебя не вышло! – вдруг нагло заявил этот «недомилорд».

– Это ещё почему? – Эл не успел разозлиться, потому что ещё не понял, что скрывалось за этой фразой.

– К тому времени я бы уже сам на ней женился, – усмехнулся коротко Северянин.

Удивление атамана перевесило все остальные чувства. Наверное, только поэтому он в это мгновение не вмазал по красивому лицу рыцаря.

А Кайл добавил с лукавой усмешкой:

– Если бы я решил бросить своё ремесло: осесть, обзавестись семьёй, и всё такое…

Ах, так это шутка была! Озорник, однако!

Эливерт пожал плечами и рассудил, глядя на танцующую Дэини:

– Хорошо, что этому никогда не бывать. Мы оба были бы не самой подходящей партией для неё.

– Самой НЕ подходящей партией! – уточнил Кайл. – Ты прав. Хорошо, что этому не бывать…

А Дэини, не слышавшая этот странный разговор, уже спешила обратно.

Идею Кайла перебраться в беседку в саду поддержали все, кроме Ворона. Нет, он любил ночь, и воздух, и небо, и хорошие песни. Любил гораздо больше, чем весь вот этот балаган.

Но там не будет возможности вновь танцевать с Дэини, снова чувствовать её в своих руках. И там в центре внимания снова окажется полукровка с его неземным голосом.

Эливерт недовольно протянул:

– Ну-у-у… Да что там делать? Прихватить с собой келлроу и петь скучные песни о любви?

– Можно и не о любви… – не сдался Кайл.

Дэини с любопытством поинтересовалась:

– А что такое келлроу?

Ответил ей Наир, который тоже рвался в сад:

– Инструмент, на котором он играл…

– Обожаю песни под гитару! – Настя лучезарно улыбнулась, чуть ли не пританцовывая от нетерпения. – Это у нас так келлроу называют – «гитара».

Эл чуть было не брякнул: «Подумаешь, я тоже играть умею, и спеть могу!», но куда ему с полукровкой тягаться.

Он всё-таки надеялся, что сумеет её удержать рядом:

– А я думал, мы ещё потанцуем…

– Нет, я лучше послушаю милорда Кайла!

Настя так искренне улыбнулась Северянину, что Ворону захотелось выругаться. Да и хрен с ними! Он сам себя развеселит, но песни рыцаря точно слушать не пойдёт.

– А я, пожалуй, останусь… – заявил атаман. – Пойду, отыщу Иридиона, раздобуду ещё вина, окончательно напьюсь сам и спою друга. Или пойду, отыщу давешних сестриц и окончательно вскружу им голову. Или пойду, отыщу милорда Корви и окончательно изгажу ему настроение. В любом случае проведу время веселее, чем вы!

– Какой широкий круг интересов: достать что-нибудь, достать кого-нибудь или пристать к кому-нибудь! – Рыжая иногда превращалась в невыносимую язву.

– Ты забыла ещё – «напиться чего-нибудь», – он умело подлил масла в огонь. – Да, я парень простой. Неказистый. Куда мне до поэзии, музыки и высоких истин – за этим к милорду Кайлу!

– Вот именно! – она в точности скопировала его тон.

Наир попытался остановить надвигающуюся бурю:

– Можно и без песен обойтись – обсудим там наши дела, без посторонних…

Это он зря вмешался, Ворона мгновенно понесло:

– Это ваши дела, а не наши! Я ещё не соглашался. Сечёшь? Я, по правде сказать, сомневаюсь, что мне с моими приземлёнными интересами стоит влезать в грандиозные планы миледи Лиэлид. За этим тоже к милорду Кайлу и прочим рыцарям-героям. А теперь, позвольте откланяться!

Он ушёл, не оглядываясь, злой, как недобитый ронранейяк. Хотел сначала напиться с Иридионом, но потом подумал, что эстиец снова начнёт говорить о делах, а ещё про Рыжую станет расспрашивать. Это было опасно, ведь пьяный Эл может сболтнуть лишнего. И вообще, думать о ней и говорить о ней совершенно не хотелось.