Девчушка робко умолкла.

– Только что?

– А ты останешься? – застенчиво спросила она. – Я хочу с тобой! Чтобы всегда с тобой…

Ну и что теперь, атаман? Что делать? Ты запал этой девочке в сердце. Ты не имел на это права, но вышло так. Что теперь?

– Не буду врать тебе, пигалица! Не стану тебе обещать то, чего не будет, – Эливерт пытался найти нужные слова, но язык не слушался. – Вскоре я уеду. Очень далеко… Возможно, на Север.

– Зачем? Ведь там плохие люди! – испуганно вскинулась она.

– Так надо, птаха! Меня долго не будет, и, может… Нет! Вот что! Как только я вернусь, я заеду к тебе. Но ты не должна скучать! Пройдёт много времени прежде, чем мы увидимся снова. Понимаешь?

– Я дождусь, – твёрдо пообещала Граю, улыбнулась застенчиво, и сердце Ворона защемило от её улыбки. – Я могу долго-долго ждать. И я буду хорошей, буду помогать эрре Вириян. Мне её жалко. Она, наверное, хорошая… Как ты! Ведь она не будет меня обижать?

Наир вздохнул. Настя отвернулась, тайком стирая покатившиеся слёзы.

А Эливерт с трудом выдавил надломленным голосом:

– Нет, Граю! Вириян тебя не обидит. Никогда, слышишь! Верь мне! Она никогда не будет тебя бить. Она будет любить тебя. И сошьёт тебе новое платье, красивое, какое носят только королевны. И будет печь тебе пироги с клубникой и сливками. Будет заплетать в косы твои нечёсаные волосы, а на ночь рассказывать тебе сказки, как когда-то рассказывала их тебе мама. Она не станет выгонять тебя на улицу и морить голодом, не заставит тебя воровать и попрошайничать. Там всё будет по-другому. Так, как и должно. У тебя будет свой дом, красивый, уютный, полный солнечного света. И маленький садик, и красивая кукла, и много друзей. Я обещаю тебе это, Граю! Я клянусь тебе, если ты поедешь со мной к Вириян, у тебя всё будет! Дом, и семья, и, может быть, ты даже однажды назовёшь эрру Вириян «мамой»… Верь мне, Граю! Ну, так что, цыплёнок, едешь с нами к Вириян?

Граю улыбнулась ясно и тепло.

– Да, с тобой поеду, Эливерт. Тебе я верю… Ты меня не обманешь!

– Вот и отлично! Вор и Воробышек – славная у нас будет парочка! – усмехнулся разбойник, подхватывая девочку на руку. – Идём, друзья! Мы и так задержались.

Мрачный душный сумрак остался позади. Эл простился поспешно с Риланн и вышел в ясное, умытое ночным дождём, летнее утро. Солнышко уже пригревало ласково. Граю обхватила тонкими ручонками его шею, прильнула к плечу, как кутёнок, что жмётся к мамке.

Светлые Небеса, сколько нежности в этой пигалице! Сейчас сердце разорвётся, честное слово! Он и не думал, что так бывает. Эта Граю – самый чудесный ребёнок на всём белом свете! А ведь ещё час назад он даже не подозревал о её существовании.

Ворон, Ворон, а в тебе, кажись, ещё не всё человеческое дотла сгорело, а?

Эл настолько ушёл в эти мысли и пугающие, незнакомые прежде чувства, что не сразу уловил смысл тихого шепота Граю у самого уха:

– Дядь Эливерт, а можно мне с папкой попрощаться? Вдруг я его больше не увижу!

***

15. 15 В сердце ребёнка

Да, вот так оно и бывает! Живёшь себе, живёшь… И думаешь, что знаешь себя от макушки до пяток. Да и что там знать-то? Всё же ясно-понятно – шантрапа.

Всю жизнь воруешь. Ни стыда, ни совести! Ловкий боец, ловкий делец. И все твои заслуги!

Остальное – глупости. Чувства, привязанности, совесть, любовь… Гори оно всё!

Вору это без надобности. Ворону, тем более…

А потом вдруг появляется на твоём пути странная рыжая девчонка. И ты начинаешь о ней думать...

Нет, не так! Ладно бы просто думать… Ты о ней начинаешь думать больше чем о себе. Ты теряешь себя. Теряешь ты себя, Ворон!