– Подержи, говорю! А то эта дрянь змеёй извивается! – злой шёпот во тьме.

Эл понял, что происходит, ещё до того как стало возможно что-то различить в тусклом свете фонаря.

В густой тени, у самой стены, копошились двое. Рослый бородач впечатал Рыжую в каменную кладку, держал за горло, и девчонка лишь беспомощно дергалась, тщетно пытаясь разжать стальную хватку. А второй лиходей в это время деловито стаскивал с неё никак не поддающиеся узкие штаны.

Да, пожалуй, не такая уж плохая вещь эти иноземные джинсы «в облипку»! Будь на Рыжей юбка… Нет, об этом лучше сейчас не думать!

Ярость и так уже накрыла как штормовая волна на зимнем море. Когда он увидел, что вытворяют эти подонки, у него словно в голове помутилось. Но безумие не помешало действовать чётко и быстро.

Жёсткий удар сапогом – и первый насильник отлетел на несколько шагов. Высокий бородач, посмевший душить Дэини, изумлённо обернулся и получил кулаком в подбородок снизу. Эл почувствовал, как хрустнуло что-то под костяшками пальцев. Тут же ещё один удар. Верзила отлетел к стене, треснулся лицом о неровные острые камни и сполз неуклюже на землю. Он был жив, но чудовищный удар на несколько мгновений лишил его возможности сопротивляться. Бородатый затряс окровавленной головой, стоя на четвереньках, не в силах подняться сам.

А вот первый, что давеча пытался стянуть с Дэини штанишки, уже оклемался, подскочил, выхватил нож и, чуть пригнувшись, решительно пошёл на Эливерта.

Ворон безжалостно ударил его ногой в пах – не ту девочку ты трахнуть решил, кобель! Насильник с воем согнулся пополам, Эл подсёк его под колено. И пока тот корчился на брусчатке, зашёл за спину, поймал сжимавшую нож руку и вывернул её так резко и страшно, что раздался хруст ломающихся костей. Поверженный на землю взвыл пронзительно и жутко – наверное, далеко было слыхать. Но вопль был коротким – Эл, завладев чужим оружием, вцепился в жёсткие волосы врага, задрал вверх его башку, и одним стремительным росчерком вспорол ему глотку от уха да уха. Кровь хлынула густым вязким потоком, заполняя пространство переулка своим тошнотворным запахом.

Второй, что корчился у стены, быстро смекнул, что дело дрянь. Каким-то невероятным образом соскрёб себя с камней и, пошатываясь, бросился бежать к Рыночной Площади, не дожидаясь, пока Эл разделается с его подельником. Ворон сделал пару шагов вдогонку, но остановился. В Бездну его! Догнать ещё можно, но там наверняка будут свидетели. Добить всё равно не получится.

Ночь испуганно затихла. И вдруг Ворон уловил движение за спиной, едва уловимый шорох. Ещё кто-то…

Инстинкты зверя опередили мысли человека. Он развернулся резко, метнулся молнией, встречая нового врага. В правой руке – стальное жало клинка, левая впилась в горло, обездвижила, прижав к стене. Кровь кипела. Ярость рвалась наружу. Слишком мало одного мёртвого подонка, чтобы бешенство улеглось. Он жаждал ещё крови. Он жаждал мести!

Наверное, он сейчас был похож на безумца или зверя. Потому что ещё никогда он не видел у Насти такого взгляда. К величайшему счастью, никогда! Неописуемый ужас и изумление растекались чернотой в её расширенных зрачках, и даже мрак ночной не мог скрыть этот страх.

Эл смотрел на неё в недоумении, замерев у самого её лица, очень-очень медленно осознавая, что больше никаких врагов нет. Только он и Рыжая. И это её нежную шейку сжимает сейчас его окровавленная рука, и это ей в лицо смотрит смертоносное лезвие.

Сердце вздрогнуло. Разжалась стальная хватка. Нож, выскользнув из пальцев, противно задребезжал, упав на брусчатку.