Глаза Глории светились. Такая качественная иллюзия требовала много сил. Она закладывала в неё слова, действия, эмоции. Каждый раз отдавала частичку себя, но видя, как Марк улыбается, с каким энтузиазмом повторяет за куклами правила, ни о чём не жалела. Не жалела и чувствовала себя по-настоящему счастливой, несмотря на то, что они не писали сегодня. Успеется.

Когда куклы закончили урок, поклонились и прыгнули в свою коробку, Глория попыталась встать, но пошатнулась и упала обратно на табурет. Достала из кармана платья платок и вытерла лоб.

– Тебе было весело?

– Очень! – восхищённо воскликнул мальчишка. – Вот все бы уроки были такими…

– К сожалению, я не всегда смогу колдовать, и не всегда смогу быть рядом. Но завтра… я попробую увлечь тебя без волшебства, – голос звучал слабо и сипло. Страшно хотелось пить…

– Это вряд ли, – расстроенно вздохнул мальчишка и встал с велосипеда. – Так и знал, что твоё колдовство временное.

– Нет ничего вечного, – Глория всё же встала, покачнулась, но устояла. – А в мире полно интересного и без волшебства. Столько удивительных вещей, мест, событий… Взять хотя бы это старое пианино. Ты умеешь играть?

– Ты должна меня научить, но не этой развалине, – отгрызнулся мальчишка и демонстративно скрестил руки на груди.

– Иди сюда, – мягко позвала и открыла крышку инструмента. – Смотри, оно хранит свою историю, если сыграть на нём, можно почувствовать её.

Марк встал рядом и осторожно опустил палец на белую клавишу. Нота «ре» во второй октаве…

Глория немного ему подыграла, а инструмент издал расстроенный, но довольно мелодичный аккорд.

– Давай ещё.

Мальчишка, словно завороженный жал по клавишам, а Глория умело направляла его, подхватывала звуки и получалась мелодия… Мелодия настолько пронзительная и трогательная, что Марк не скоро смог остановиться, а когда остановился, уверенно произнёс:

– Хочу, чтобы ты его починила. Хочу научиться играть, как ты и узнать историю. Историю этого пианино…

– Хорошо, – улыбнулась Глория и погладила ребёнка по голове. – Пойдём ужинать и готовиться ко сну. Я устала.

На удивление, Марк не стал спорить, а вот поужинал плохо. И у Глории не было сил его уговаривать, она просто задумчиво жевала индейку со шпинатом, пила чай и пыталась скорее восстановиться, ещё не зная, что весь удар по «чтению сказки на ночь» придётся взять на себя…

Сдав мальчишку нянькам, чтобы те подготовили его ко сну, Глория добралась до комнаты и обессиленно рухнула в кресло. Даже чайник не мог вывести из себя своим ворчанием.

… с полки выразительно мигал «красный кот».

Тихо застонав, смогла подняться, доползти до стеллажа, провести по статуэтке ладонью. Суровое лицо Миневры – совсем не то, что Глория предпочла бы сейчас видеть.

– Как продвигаются дела? Помни, что тебе стоит… Святые мухоморы! – ужаснулась начальница и поражённо склонила голову набок. – Что за бледный отсутствующий вид? Опять злоупотребляла магией?

– Я не… – оправдываться сил не было. – Что-то случилось?

– Хотела удостовериться, что тебя не выгнали, – призналась начальница и провела рукой по гладким волосам. – Граф Уокер не отличается терпением и характером.

– Не выгнали, – вздохнула Глория и потёрла слипающиеся глаза.

В дверь робко постучали. Статуэтка мигом погасла, а Глория развернулась, приободряясь и натянула на лицо улыбку.

– Войдите.

Дверь приоткрылась и в проём просунулась голова нянечки в белом чепце.

– Мисс Сандлер. Юный господин отказывается чистить зубы. Говорит, зубной порошок мерзкий на вкус.

– Я с ним полностью согласна, – кивнула Глория. – Дайте мне пару минут, я разберусь с этим.