- Красивая, добрая, умная.

- Ласка красивая. Ласка добрая. Ласка умная.

- Ласка прыгает. Бегает. Сидит.

А указав на волка, проговаривать бесконечное количество раз:

- Красивый, Альфа красивый.

- Альфа сильный.

- Альфа высокий.

- Альфа молчит. Стоит. Рычит!

Но иногда он так долго не мог понять смысла новых слов, что я теряла терпение и начинала злиться:

- Альфа балда! - Странно, но на ругань он обижался, даже не понимая смысла слов.

С огромным трудом я объясняла значение многих других слов и фраз. Волк, наверно, чтобы я отстала от него, их повторял и вроде бы понимал значение сказанного, но сам в речи новые слова не употреблял.

Я уже думала, что мои уроки пропадают зря, пока волк однажды не принёс мне странную травинку и, притягивая её мне, не сказал:

- Вкусно.

Я подумала , что волк хочет меня угостить и разжевала эту травинку. Только она на вкус оказалась горькой, кислой, вообще, отвратительной. Увидев, как я сморщилась, волк довольно прорычал:

- Вкусно.

- Да уж, должно быть вкуснее тех косточек, - пробурчала я.

Волк или неправильно понял значение слова «вкусно», или он просто отомстил мне за обглоданную косточку, которую он съел из-за меня. В любом случае, чувство юмора у моего Альфы было совсем не добрым.

Обучая волка говорить, попутно я также старалась научить его правильному поведению среди людей. Ну, насколько это было возможно в лесу, ведь у нас не было ни посуды, ни сменной одежды, ни мебели... А волку придется как-то вливаться в человеческое общество.

Ходил волк вперевалочку и в человеческом облике он был очень неуклюжим. При взгляде на него, возникала мысль, что он собирается упасть на четвереньки. Поэтому я всё время следила, чтобы он держал осанку. Когда Альфа начинал сутулиться или пытался поставить руки на землю, я хлопала его по плечам. Волку не всегда воспринимал мои замечания или уроки спокойно. Нередко он начинал на меня рычать, скалиться или просто отмахиваться от меня.

- Я не боюсь, и не смей на меня голос повышать! – Заявляла я тогда своему спутнику.

Иногда он на меня обижался и за это. В таких случаях он хмурился и шел, отставая от меня на пару шагов или отвернувшись в сторону. В подобные моменты на мои вопросы или просьбы волк отвечал фырчаньем.

Но я быстро нашла самое лучшее средство даже в момент недовольства Альфы заставить его сделать все, чего бы я ни пожелала. Я просто обнимала моего волка, утыкалась ему лицом в грудь или спину, и все! Он становился покладистым, как комнатный щеночек.

Но Альфа был далеко не глупым мальчиком, он и сам порой пользовался этим безотказным средством. В конце концов, обниматься и целоваться для нас с Альфой стало самым естественным и приятным способом помириться и просто отдохнуть.

В объятиях моего волка мне было уютно и тепло. Порой, в дождливую погоду, мы целыми днями нежились лёжа в какой-нибудь норе. А их Альфа находил с завидной лёгкостью. Только мне все сложнее становилось удерживать Альфу от более близких отношений. Я очень боялась разорвать душевную близость между нами, тогда волк остался бы без маяка. А когда связь между нами станет достаточно крепкой, я не понимала.

В поселении старшие волки объясняли молодежи, что они должны почувствовать, чтобы переступить на другую ступень общения с парой. Знал ли Альфа, когда близость со мной не навредит его маяку, я у него спросить не могла. Поэтому я просто не позволяла нашим поцелуям и объятьям перерасти во что-то большее.

Хоть я часто впадала в отчаяние от непонятливости и упрямства волка, но за несколько недель он многому научился. Сейчас Альфа мог более-менее понятно выражать свои мысли, ходить с ровной спиной, прежде чем обернуться волком, снимать одежду, разжигать костёр, готовить.