Итогом этого утра стал мой вывод, что для меня будет правильнее остаться с моим волком. Он красивый и послушный. А то, что он не слишком разговорчивый, уже не казалось мне большой проблемой. Во-первых, одной меня для поддержания разговора вполне достаточно, главное, чтобы Альфа меня слушал и хоть изредка кивал. А во-вторых, я точно знала, что волк будет меняться для своей пары.

Ради меня Альфа должен научиться жить среди людей, а когда между нами установится крепкая душевная связь, ему даже объяснять ничего не придется, он будет чувствовать все мои желания.

Я не хотела оставаться жить в лесу. Хотя здесь нам голод не грозил: весна уже вступала в свои права, и скоро мы сможем обогатить наш рацион травами, ягодами и грибами. И рядом с моим волком я могла не бояться других зверей. Только мне хотелось жить с людьми, я всегда мечтала сбежать из леса.

Поэтому мы с волком пошли вниз по течению реки. Куда-нибудь мы обязательно дойдём. А сейчас мне уже не страшны ни дикие звери, и даже Черновановы. От первых меня защитит мой волк, а вторые поймут, что у меня есть надежная пара и не станут возвращать меня в поселение.

Единственное, что мне нужно было делать - это следить, чтобы Альфа не разорвал свою одежду, неожиданно обратившись в ней в зверя. И время, которое мы проведем в пути, надо было потратить с умом.

Волк, под моим руководством, должен был выучить хотя бы сотню слов, чтобы для начала уметь выражать простейшие мысли.

6. 6. Три недели.

6. Три недели.

За годы жизни в поселении я привыкла к тому, что каждый человек или оборотень должен приносить пользу. Все, кто жил в поселении, старался быть полезным друг для друга. Каждый из нас, помимо того, что имел свои обязанности в кругу семьи, старался также работать и на благо поселение.

Так как я любила читать и считалась среди волков начитанной и грамотной девушкой, то мне доверяли обучение младших групп детей. Я учила детей примерно с пяти до восьми лет рисовать, писать, читать и считать. Получалось у меня хорошо, и находить с детьми общий язык и обучать их. И среди своих маленьких воспитанников я пользовалась уважением и, я надеюсь, любовью, поэтому сейчас я совсем не боялась трудностей в обучении моего волка.

Я начала с того, что все время говорила с Альфой, а разговаривать я любила. Только в поселении слушать меня было некому, а волк порой становился очень внимательным слушателем. Я не только много говорила из-за своей врожденной болтливости, я также много пела и рассказывать стихотворения, чтобы волк привыкал воспринимать человеческую речь на слух. Правда, иногда, когда я говорила больше четырех-пяти часов подряд, он начинал дергать плечами и отставал от меня или, наоборот, уходил вперед. Тогда я замолкала и шла, обиженно наклонив голову. И Альфа начинал по-своему извиняться:

- Ласка, - говорил он, шагая со мной уже нога в ногу. Он мог повторять мое имя, меняя интонацию, порой даже умудрялся его прорычать, если я игнорировала его слишком долго.

Беспроигрышным способом помириться со мной для волка был любой подкуп. Да, я научила волка делать мне подношения! Он в лесу отыскивал для меня первые съедобные травы, приносил куски мха, янтарные комки ароматной смолы и сок деревьев, собранный в свернутый листок. Ухаживать мой волк научился очень быстро. А я никак не могла научила его говорить.

Я уделяла внимание изучению, как отдельных слов, так и целых фраз. Такие слова, как «дерево», «грязь», «вода», «листок», «трава», «обувь», «одежда», «рука», « нога», « голова», у меня получалось объяснить Альфе легко. Для этого мне нужно было только указать на предмет, который я называла и четко проговаривать его название. И волк вначале с трудом, а потом все легче его повторял. Намного сложнее было объяснить прилагательные или глаговы, поэтому мне приходилось, указывая на себя, повторять: