Чтобы отвлечь себя, я принюхиваюсь – запах псины не приближается. Значит, все собаки в своих вольерах. Наверняка спят вечным сном, успевшие нахлебаться смеси из требухи, в которую тоже подлили яду. А даже если кто-то и выжил – скотины за стенами замка очень много, мой запах сольется с исходящим из хлева амбре – бараны, ослы, коровы, кого там только нет… Но безопасности ради, еще утром я специально извалялась в луже, в котором до этого плескались свиньи. И теперь от моей шкуры несет так, что саму подташнивает.

Ничего… волчья физиология человеку не передается. Перекинусь, стану такой же, как и была раньше.

Но станет ли чище моя душа после всего сотворенного?

«Плевать!» – рычу сама на себя. Никто не думал о жалости, когда решили казнить нас со Станисом, да еще и таким ужасным способом! Веселились, пока шли за собаками, пили вино, улюлюкали, выкрикивали похабные шуточки, предлагая нам совокупиться напоследок.

Вот и отольется теперь их вдовам – пусть ищут, с кем совокупляться!

Конечно же, я не надеялась, что мой главный враг хлебнет из отравленного пойла. Нет, ни он, ни его женушка не стали бы даже пальцем трогать эту бурду. А то, что они пили сегодня на пиру, было недоступно ни для кого, кроме самых верных и проверенных слуг.

Но я на это и не рассчитываю. Да и не хочу. Не заслуживает этот ублюдок такой легкой смерти!

При мысли о мягком горле Радомира клыки мои сами по себе щелкают, и этот звук подчеркивает наступившую вдруг тишину. Замок наконец спит.

Не теряя более ни минуты, я срываюсь с места и тихой, еле заметной тенью несусь к приоткрытой двери в стене – из проема торчит нога вышедшего отлить главного гончего. Не останавливаясь, я проношусь над трупом, морща нос от едкого запаха – что ж… «отлить» он точно успел.

Проскакиваю под высокими каменными арками, мимо кухни, где уже давно никого нет, замедляя свой бег и еще сильнее пригибаюсь, приближаясь к основной зале. Принюхиваюсь – никаких изысканных запахов нет, но уже отчетливый, всенарастающий запах смерти. Отлично! Значит, князь уже наверху, уединился с женушкой и, скорее всего, не застал странное, всеобщее «засыпание» своей кодлы. Иначе бы попытался поднять тревогу и задрать его было бы намного сложнее.

А я не хочу усложнять себе задачу – мне надо остаться живой и невредимой. Иначе все это было зря.

Бесшумно взбежав на второй этаж, я мчусь вдоль темного коридора с чадящими подсвечниками, направляясь к последней, расположенной в конце двустворчатой двери. Знаю, он там – мой враг. Чую. Кровью чую. Своей и Станиса, потому что мы были одним целым – так, как могут быть только волки.

Внезапно, привлеченная другим, смутно знакомым запахом, я останавливаюсь. Принюхиваюсь, задирая морду.

Там, слева от меня. За ни чем не отличающейся от других, плотно закрытой дверью.

Там… Знакомое… Человек, которого я уже когда-то нюхала… Мужчина… там…

Продолжая тянуть носом воздух, я подкрадываюсь к двери, обнюхиваю ее… Потом пробуя, тыкаюсь в нее носом. Закрыто, но не заперто – достаточно стать на задние лапы и надавить ими же на тяжелую ручку.

Не знаю, зачем мне понадобилось сворачивать с пути, когда моя основная цель так близко. Возможно, шальная, безумная надежда, что там окажется мой Станис – неважно каким путем.

Но в комнате, развалившись на огромной деревянной кровати, положив руку на бедро бесстыдно обнаженной блондинки, сопящей лицом в подушку, лежит вовсе не Станис.

В ужасе замерев под моим тяжелым взглядом, с кровати на меня смотрит… сводный брат Станиса. Мой несостоявшийся «муж по расчету», Лео.