Но и это было не страшно.

Главное, что теперь всё было идеально и девушки находились под круглосуточным присмотром.

Итак, остались считаные недели, и я должен был предстать перед Кирти, как бы сильно она этого ни избегала.

Я обещал ее отцу, что буду ждать до ее первого оборота.

До того момента, когда она станет сильной и выносливой, чтобы стать женой волколака.

Чтобы она смогла вынести мою страсть и жажду до нее.

В этом деле многое значили гены.

Кирти была очень похожа на свою покойную маму. А у нее переход случился в 23 года.

И ошибки в этом быть не могло.

В приподнятом настроении я наконец вышел из ванной, облачился в домашний костюм и спустился в ту часть особняка, которая принадлежала мне и где мне было комфортно, ибо в ней не было ни единой детали черного цвета.

Здесь я сделал всё так, как хотелось моей душе, откровенно наплевав на то, что мои предки остались бы в шоке от увиденного, если бы только были живы.

Когда ты отличаешься от остальных — это не всегда дар.

Чаще всего это проклятье.

Крест, который ты будешь вынужден нести, хочешь того или нет.

Потому что ты таким родился и у тебя никто не спросил, чего ты хочешь на самом деле.

Я был пропитан чернотой с детства.

Мой отец приложил для этого все усилия, с малолетства показав, что в моей жизни не может быть ничего светлого и радостного лишь потому, что я потомок ТОГО САМОГО волка.

Первого.

Черного.

Впрочем, думать об этом я не хотел.

Ни сейчас, ни в будущем.

Потому что верил, что скоро для меня начнется новая жизнь.

И я приложу все свои усилия, чтобы в ней были только радость и счастье, о которых я знал так мало.

Стоило мне только опуститься в кресло за рабочим столом моего непозволительно светлого кабинета, как тут же раздался стук в дверь, а затем вошел деловой старик в своем излюбленном черном костюме с неизменной бабочкой на шее.

— Доброе утро, господин.

— Доброе утро, Говард, — кивнул я, наблюдая за тем, как он величественно и неторопливо несет поднос ко мне твердой рукой, хотя ему уже было столько, что пора было нянчить правнуков, сидя в кресле-качалке у камина.

— Ваш кофе, свежая газета и корреспонденция этого утра.

Говард начал работать в нашем особняке еще во времена моего деда.

Он пережил его, моего отца и явно переживет еще и меня.

Но этот старик был дорог мне, как не был, пожалуй, никто в этой жизни.

Много лет назад он единственный не побоялся гнева и ярости моего отца и заступился за меня.

За что лишился глаза.

А еще он был дедом Сета.

И это тоже значило очень много.

— Хорошо спали? — чуть вздернул брови старик, и я быстро кивнул в ответ, понимая, что этот вопрос не был из разряда праздных, чтобы просто поддержать разговор.

Говард знал меня как никто другой.

На его глазах я рос.

Благодаря ему пережил свой первый переход.

И когда вернулся из армии, то именно он проводил бессонные ночи рядом со мной, когда я не мог спать, видя галлюцинации, в которых мог навредить окружающим.

Это проходило долго и мучительно.

Но сейчас мучило меня всё реже и реже.

— Сет уже встал?

Говард издал фыркающий звук, ответив чопорно, но глядя добрыми глазами:

— Естественно! Если кто-то и просыпается раньше вас — не считая меня, естественно, — то это Сет. Кстати, наш загадочный молчаливый друг сегодня пришел под утро и занял свою комнату.

Я тут же нахмурился.

— Уран здесь?

— Да.

— Что-то случилось?

— Нет, господин. Он вошел сам без охраны со стороны волков и просто лег спать. Я уточнил у него, стоит ли подготовить его любимый крепкий сладкий чай с лимоном, но ответил, что в этом нет необходимости.