Он обернулся ко мне.

– Им нужен повод. Я его им не дам.

Корабль медленно сбросил скорость.

Я смотрел на катера и понимал, что представители ВМС Израиля хотят сорвать операцию.

Капитан спустился с мостика и уверенным шагом направился к носу. Я пошёл следом, обращая внимание, как нарастает напряжение среди экипажа. Ребята на борту были гражданские и, возможно, никогда прежде не оказывались в подобных ситуациях. По крайней мере, не все. Молодой матрос, вероятно, второго класса, с белой фуражкой, стоял у леера, сжимая руки в кулаки. На его лбу бисеринками блестел пот. Матрос не понимал, что будет дальше и чем может закончиться конфликт. Он машинально перекатывался с носка на пятку, не в силах оторвать взгляд от приближающегося катера.

– Антоша, нервничаешь? – спросил капитан тихо, чтобы не напугать.

– Да, – хрипло выдавил он.

– Слушай, сейчас не время дёргаться, у нас на борту дети. Понял?

Тот кивнул, не отрывая взгляда от катеров.

Ракетный катер типа Саар 4 имел угловатый силуэт с характерным изломом надстройки и низким, приземистым профилем. Стержень антенны расчерчивал небо, на палубе чернели бронекапсулы приборов.

– Советский корабль, – с правого борта донёсся резкий голос через громкоговоритель. – Требуем немедленного допуска на борт для досмотра. У нас есть основания полагать, что на судне укрываются преступники.

На палубе катера стояли трое вооружённых солдат в касках и в брониках. Один за щитком стационарной 20 мм пушки «Ореликон». Другой держал автомат наперевес, третий, с рацией и биноклем.

Израильские катера подползли к борту почти вплотную. Один по левому борту, другой носом перегородил путь.

– Советское судно. Немедленно опустите флаг и разрешите досмотр, – из громкоговорителя снова рявкнул голос, теперь уже по-русски. – В противном случае будут приняты меры!

Стало так тихо, что я услышал, как капитан постучал трубкой о поручень. Он выдохнул дым и взял громкоговоритель.

– Это пассажирское судно под флагом СССР, – отчеканил он. – На борту эвакуируемые гражданские лица. В соответствии со статьёй 92 Конвенции ООН по морскому праву, любое принудительное вмешательство в наш курс является нарушением международных обязательств. Мы требуем немедленно прекратить преследование и предоставить коридор для продолжения маршрута.

Израильтяне молчали почти полминуты. Потом их переговорщик снова заговорил, призывая опустить флаг, и подготовится к досмотру.

Капитан повернулся ко мне и улыбнулся одним краем губ.

– Товарищ корреспондент. Израильтяне думают, мы флаг опустим. Хрен им. Можете так и написать в своей статье.

– Вас процитировать? – спросил я.

– Всё можно убрать из статьи. А «хрен им» оставить.

Я не ответил, но продолжил смотреть, как развиваются события.

– Повторяю. Флаг СССР опущен не будет. Мы следуем гуманитарной миссией. Любые агрессивные действия с вашей стороны будут расценены как акт агрессии против Советского Союза, – отнеся громкоговоритель ото рта, он добавил шёпотом. – Пусть теперь в ООН блеют, твари неблагодарные.

Ясное дело, что израильтяне не намеревались отступать. Серьёзность ситуации прекрасно осознавал экипаж нашего корабля. Старпом стоял чуть в сторонке, уже сняв с пожарного щита багор. Матросы молчали.

Мне казалось, эти молодые ребята начнут нервничать, но нет. Будто уверенность капитана корабля передалась и им. А уж «первый после Бога» был просто глыбой.

Израильтяне выглядели серьёзно. Я видел, как один из израильских солдат поднял автомат и прицелился.

Капитан не отступил, и никто на судне не пошёл убирать флаг. Никто не собирался пускать военных на корабль.