Я быстро подняла взгляд на парня.

- Что-то произошло?

- Ничего особенного, но замес вот на днях был страшный. Наши ребята ездили, разруливали дело. Перестрелка была. Так. Ничего серьезного. Попугали. В городе ведь всё между своими поделено: земля, предприятия, даже какая-нибудь поганая мусорная урна. А сталелитейный завод – жирный куш.

- Это… Это просто какое-то варварство, - рассеяно ответила я, прокручивая в голове слова Рената.

- Это бизнес. И тут гуманных или честных путей и средств быть не может. Короче, тот факт, что вы наследники еще ничего не значит. Тут повоевать надо в прямом и переносном смысле, - Ренат сделал еще несколько глотков чая.

Я посмотрела на Костю – он молча жевал бублики и дул на свой чай, чтобы не обжечься. Очевидно, что Влас Владиславович преследовал свою выгоду, погружаясь в нешуточную борьбу, но я всё равно была ему благодарна. Если бы не он, то у нас и завода этого не осталось. Да и меня бы с Костей давно убили. Помня об этом, я всё больше убеждалась, что моя жертва не была напрасной. Стало даже как-то легче.

После небольшого чаепития мы втроем отправились в ближайший торговый центр. Игнорируя бутики, в которые я так охотно раньше заглядывала и часами выбирала себе что-нибудь из платьев или туфель, мы шагали в сторону детских магазинов. Нужно было собирать гардероб с нуля. В первую очередь Костя. Себе я взяла по минимуму, но не удержалась и прикупила альбом и набор простых карандашей.

Еще со столькими проблемами нужно было разобраться! Костина школа, вся моя разрушенная прежняя жизнь, да еще и от мамы ожидался ответ. Голова шла кругом, но я была этому рада – не оставалось времени на скорбь.

Когда мы уже шагали на парковку, я вдруг остановилась у магазина с музыкальными инструментами. Знаю, это была крайне неуместная и дурацкая идея, но я твёрдо решила приобрести гитару. Моя старая осталась в доме, в который я никогда больше не осмелюсь войти. Он стал пристанищем утраты и выворачивающей боли.

В общем в квартиру мы вернулись с очень увесистыми покупками. Ренат помог нам донести их.

Это было сложно, но каждое утро я просыпалась и буквально вколачивала себе в мысли установку на то, что нужно учиться жить заново. Ничего нельзя изменить. Папу, к сожалению, не вернуть. И пусть мне было больно, горько и одиноко, но я не имела права сдаваться. Давя, глуша в себе рыдания, я упорно вытирала слёзы, умывалась и начинала новый день.

- Лер-Лер, - позвал меня Костя. – А научи на гитаре играть.

- Да я и сама плохо играю.

- Давай вместе учиться.

Я одержимо схватилась за эту возможность, потому что она могла хоть как-то отвлечь и увлечь брата. Мне так не хотелось, чтобы он страдал, не хотелось знать, что его сердце болит так же сильно, как и мое.

- Давай попробуем.

Я давно не брала в руки гитару и поэтому вновь держать ее, было как-то странно и совсем непривычно. Мои навыки совсем мизерные, поэтому пришлось прибегнуть к видео на ютюб. Вспомнились мои тщетные попытки взять баррэ и первые мелкие победы. Кажется, это было сто лет назад, ровно, как и тот вечер, когда я вернулась домой от мамы.

Костя внимательно следил за моими пальцами, пока я мысленно молила их вспомнить хотя какие-нибудь азы. Этот процесс неожиданно увлек меня, и я не услышала, в какой именно момент щелкнул замок входной двери. Голову я подняла лишь тогда, когда почувствовала на себе тяжелый, как могильная плита, взгляд.

Влас Владиславович снова был весь в черном и с распахнутым пальто. В руках держал какую-то папку.

- Ты убить нас всех тут решила? – прищуренный взгляд буквально пронзил меня насквозь, словно кинжал протолкнули под ребра.