— Ром. Ты что...

Вместо ответа он, наклоняясь, проводит по оголенной коже губами, обжигая чувственностью и пуская дрожь по телу. Носом ведёт вверх, потираясь о мою щеку. Касается лба. И столько сокровенного в этом жесте.

— Не надо, Ром...

Он тут же кладёт руки на мои бёдра и вплотную притягивает к себе. А я уже явственно ощущаю твёрдость мужского желания.

Напряженное дыхание щекочет шею, а губы спускаются ниже к ключицам.

— Дай надышаться тобой, — звучит хриплый ответ, и меня укрывает яркой волной мучительного томления. Неудержимого. Дикого. Необузданного и порочного. Я в его руках... как раньше... в полной его власти. И так сложно сказать ему «нет».

— Ну я не могу так. Отпусти.

— Ты скажи, как можешь. Я уже на все готов, — плотнее прижимает меня к паху, отчего крышу срывает у нас обоих окончательно. — Скажи, как... Я серьёзно, Ян. Я не могу на расстоянии больше держаться.

— Рома, у тебя ведь другая уже. Это же твой выбор. А я так не хочу. Пожалуйста, отпусти.

— Да нет никого. Я же тебе говорил. А если бы я не был таким идиотом, никогда бы и не было, — перехватывает мой подбородок и заставляет посмотреть в его глаза. — У нас с тобой малышка растёт. Спасибо тебе за неё, Яна. Но я вторую хочу. И рядом быть с самого начала. Всегда. Я тебя больше никогда не оставлю.

Меня пробивает дрожь, и тугой комок подкатывает к горлу. Слышать это теперь... нереально как-то.

— Ты с первой-то не шибко старался рядом быть.

Он склоняет голову набок, а его взгляд — потемневший, дьявольский — затягивает в свою глубину, и я тону... безоглядно. Нет шансов выплыть на поверхность одной, я никогда не могла ему противостоять. Наверное, так бывает в жизни, когда человек проникает в самое сердце и живет там, вопреки всему.

— Прости за все. Прости, Ян, — жаркий шёпот на ухо. — Я должен был с самого начала предусмотреть. А я облажался. И ты через столько прошла из-за меня. Прошу, поверь мне ещё один раз. Просто доверься. Я больше не подведу, обещаю. И не позволю сомневаться во мне.

Сердце, все исполосованное и в грубых рубцах, уже у него в руках. Бьется и трепещет. Израненное, собранное по частям, но дышит и живет. И готово дарить ему свою любовь бесконечно. Любовь, которая жила внутри меня все эти годы. Любовь, которая всегда принадлежала только Карине. И не было в нашей жизни больше места. Ни для кого.

Но мои мысли и чувства — это одно. А пойти сейчас на поводу — другое. Я понимаю, что ни за что его не оттолкну сегодня, лишь бы насладиться его близостью ещё хоть один раз. Хоть один... а вслух произношу иное:

— Эта ночь ничего не будет значить. Ты слышишь? Совсем ничего.

— Для кого как, Ян. Для тебя, возможно, и не будет.

Смелый поцелуй, и мне уже не выбраться из этого сладкого омута. Я и поверить не могла, что когда-нибудь снова буду сгорать заживо в его объятиях. Чувствовать на себе вес его тела. И задыхаться от раздирающих душу эмоций.

Себе я отдаю полный отчёт. Я знаю, что делаю. Вот так просто я позволяю ему взять меня на руки и унести в хозяйскую спальню, оставив дверь чуть приоткрытой. Уложить на кровать. Ту самую, что он, скорее всего, когда-то делил с другой...

24. Глава 24

БЕРКУТ

Смотрю в ее лицо жадно, ненасытно, улавливая каждую эмоцию, каждое чувство на грани. То, как она приоткрывает рот, хватая воздух. То, как она со стоном выдыхает его обратно. Как светлые волосы разметались по подушке.

Мои движения слишком несдержанные, собственнические, дерзкие. Меня укрывает туманной волной, голова плохо соображает и реагирует. Вокруг все будто плывет. И ощущение слабости поднимается из низов.