Значит, тем не менее, что? Док тут чего, полезет к Йети с бесплатными советами? Нетнетнет, скверная это мысль, предостерег себя Док, скверная, пусть чувак сам свою скорбь перебарывает, или что у него там, без твоей помощи, ага?

Еще бы, ответил Док сам себе, мне-то зашибись, чувачок.

Не дозвонившись заместителю ОП Пенни Кимбалл домой, в конце концов, Док был вынужден набрать номер ее городской конторы. У Пенни случайно отменился обед, и она согласилась вписать Дока. Он заявился в чудну́ю забегаловку в трущобах где-то возле Темпл, где пьянчуги, вылезши из скаток на пустырях, оставшихся от прежнего Никеля, мешались с главными судьями первой инстанции на перерывах в заседаниях, не говоря уж о выводках юристов в костюмах, чья многодецибельная болтовня отскакивала от зеркальных стен, грохоча и грозя по временам опрокинуть мерзавчики с мускателем и токаем за восемьдесят пять центов, что пирамидами громоздились за мармитами.

И вот вошла Пенни – одна рука небрежно в кармане жакета, перекинулась по паре цивильных слов с не одним и не двумя идеально вылощенными сотрудниками. На ней были темные очки и такой серый деловой прикид из полиэстера, где юбка очень короткая.

– Это дело Волкманна – Муштарда, – приветствовала она Дока, – главный фигурант в нем, очевидно, какая-то старая твоя подружка? – Нет, он вовсе не ожидал от нее дружеского поцелуя или вроде того – все же коллеги смотрят, да и не хотелось ему, как говорится, малину ей портить. Дипломат она положила на столик и уставилась на Дока – несомненно, в зале суда так делают.

– Только что услышал – она слиняла, – сказал Док.

– Спрошу иначе… насколько вы были близки с Шастой Фей Хепчест?

Этот же вопрос Док и себе уже некоторое время задавал, но ответа у него не было.

– У нас с ней все кончилось много лет назад, – ответил он. – Месяцев? Ей другую рыбешку подавай. Разбилось ли у меня сердце? Еще бы. Если б ты, малышка, не возникла, кто знает, как фигово бы мне стало?

– Это правда, тебе был пиздец. Но если былье не трогать, вступал ли ты с мисс Хепчест в контакт, скажем, за последнюю неделю?

– Ну что ж, забавно, что ты спросила. Она меня навестила за пару дней до того, как исчез Мики Волкманн, – с историей про то, как его жена и ее молодой человек сговорились упечь Мики в психушку и оттопырить себе все его деньги. Стало быть, очень надеюсь, что вы, ребята, – или же легавые, или еще кто – с этим разбираетесь.

– Ты же такой бывалый сыскарь – считаешь, это надежная зацепка?

– Знавал и похуже – ой, погоди, я врубился: вы все на это просто собираетесь забить. Верно? у какой-то хипушки не заладилось с молодым человеком, мозги набекрень от шмали секса рок-н-ролла…

– Док, я ни разу не видела, чтоб ты так распалялся.

– Потому что обычно свет погашен.

– Ага, ну так ты, судя по всему, ничего этого лейтенанту Бьёрнсену не рассказывал, когда он тебя загреб на месте преступления.

– Шасте я дал слово, что сначала поговорю с тобой – не поможет ли кто в конторе у ОП. Звонил тебе, звонил, денно и нощно, ответа нет, и тут вдруг – бац, Волкманн исчез, Глен Муштард помер.

– А Бьёрнсен, похоже, считает, что в этом деле ты подозреваемый не хуже прочих.

– «Похоже…» – ты с Йети, обо мне, говорила? Фигасебе, ну никогда нельзя доверять девкам с плоскости, чувак, главная директива жизни на пляже, да и все, чем мы были друг для друга, эгей, если так суждено, окей, как всегда грит Рой Орбисон, – театрально подставив ей запястья, – давай уж сразу и покончим…

– Док. Ш-ш-ш. Прошу тебя. – Она такая милашка, когда ей неловко, морщит носик и прочее, только надолго это не затянулось. – Кроме того, может, ты это и