Цветами пахнет.

Шипшины куст белой раскинулся, манит пчел, да только что-то ни одной не видать. И бабочек нет, и птиц не слышно.

Мертвый сад.

- Тут ждите, - велела девка, на лавку указав, которая под шипшиновым кустом примостилась. Арей и присел. Ждать так ждать, все одно раньше, чем выпустить решат, не выберешься.

Солнышко пригревало.

Тихо было.

И в этой тишине отпускало душу. Ком в горле стал. Кричать бы… а он шипшину нюхает и дивится, что запах ее густой, тяжелый, так неприятен.

…яблони-то отцвели уже.

Жаль.

…он почуял ее присутствие раньше, чем увидел. Просто обернулся.

Никого.

А изменилось что-то, неуловимо, но все же… убыло? Прибыло? Не понять.

Арей поднялся.

Идет по дорожке девица… красивая? Сложно понять. На Ильюшку похожа, бывает такое, что увидишь и сразу понятно, чья родня. Высока. Стройна.

Худа даже.

Личико вытянутое, носик длинноват, но ее это не портит. Глаза круглые, покатые и бровки домиком, отчего кажется, что боярыню все вокруг удивляет немало. И ступает-то она медленно, словно во сне. А за спиною вторая виднеется.

Ее-то Арей сперва за служанку принял, но после понял: ошибается. Похожа она на сестру и брата, хотя тут этое сходство слабое, едва уловимое.

Тоньше.

Волос темен, кожа смугловата, глаза темные посверкивают…

- Доброго дня, боярыни, - Арей поклонился.

Девки, которые сопровождали невесту с сестрой, в отдалении замерли. И старушка-нянька с ними. Стоит. Губы поджала. Руки на груди сцепила. Глядит с неодобрением, мол, где это видано, чтоб девице молодой да с женихом до свадьбы встречаться?

Непорядок.

И смех. И слезы. Слезы застыли в глазах невесты… как же ее звать-то? Любляна? Любава? Любомира? Как-то так… забыл.

Неудобно получится. Надо будет спросить Ильюшку. Потом. И сказать, что здоровы… во всяком случае глядятся таковыми.

Или нет?

Невеста не ответила.

Взгляд потупила. Присела на саксонскую манеру. Разогнулась.

- Моя сестрица премного рада видеть своего будущего супруга, - молвила младшенькая, старшую за руку взявши.

- И я… рад…

- Она безмерно благодарна царице-матушке за возможность встретиться с человеком, которому обещана в жены… - младшенькая говорила быстро и громко, и каждое произнесенное слово ключница встречала одобрительным кивком. Дескать, так и надобно. – И воочию убедиться, что человек этот преисполнен всех мыслимых достоинств.

- А немыслимых? – не удержался Арей.

Губы старшенькой дрогнули.

- И немыслимых тоже, - серьезно ответил младшая. – Моя сестра слишком скромна. И потому не смеет говорить с женихом сама, это в высшей степени неприлично и может плохо отразиться на ее репутации…

- Я понимаю.

И вправду ли скромна?

Или в ином дело? В том, что онемела она от страха и обиды? Кто он таков, чтобы к царевой племяннице свататься? Никто.

- Здорова ли она?

- Совершенно здорова, - младшая взяла старшую под руку. Так и пошли по дорожке. Впереди Арей, а за ним обе сестрицы.

Дошли до лавки.

Младшенькая старшую усадила, а сама за плечом стала, не то охраняя, не то успокаивая. А ведь здоровой его невестушка не выглядит.

Синева под глазами.

И взгляд растерянный, если не потерянный.

- Моя сестрица, - младшая погладила старшую по плечу. – Всю ночь не спала, волновалась… встречу предвкушая.

Та вздрогнула.

Сжалась, точно Арей ее бить собрался. Вот не было беды.

Он присел на лавку, что заставило старуху-надсмотрщицу сильней губы поджать, но с места она не сдвинулась, даже когда Арей невесту объявленную за руку взял.

Холодна.

И пульс неровный. Может, и вправду переволновалась девка? Слезы там лила, горевала о жизни своей загубленной.