Нина ловко, как лиса, опускает свою желтую монетку в прорезь.

Слышу щелчок. Чертова телега пружинит ко мне.

Нина берет сыновей за руки.

Шагаем в здание.

Колесики телеги безжалостно стучат, раздражая меня, толпы покупателей тоже не радуют. Зато Нина с мальчиками веселы, как никогда. Это видно по их лицам, цветущим в улыбках.

Нина отлично ориентируется и словно гид проводит экскурсию по торговому залу, мне остается только озвучивать женщине товары, которые следует найти. Иван и Дима держатся ближе к матери, иногда одергивая ее за рукав. Глаза у мальчиков разбегаются. Надо и того и этого, но Семенихина все желания сыновей исполнить не может.

Она не волшебница или миллионерша, а взрослая женщина рабочего характера. И голос у нее четкий, знающий чего хочет. И походка уверенная.

Спустя час тесного контакта с покупателями, которые игнорируют социальную дистанцию, ощущаю моральный и физический дискомфорт, такой силы, что хочется сбежать, побросав все. А треть от списка еще не в телеге. К этому времени даже мальчики устали.

Одна Нина полна энергии. Схватила два куска сыра и принюхивается к каждому, изучая на свежесть. Можно было просто изучить этикетку, но Семенихина пояснила – никому нельзя верить на слово. И продавцам тоже.

Смиренно наблюдаю за Ниночкой. Внезапно напрягаюсь от странного прикосновения. Оно не случайное, а намеренное. Настойчивое. Хмурюсь и оглядываюсь, замечая бывшую. Одну из бывших.

— О…Золотов, — протяжно мурлычет Лия, — что с тобой? Снизошел до простого люда?

Бывшая модельной внешности с рыжей копной на голове улыбается во весь рот, растягивая губы, накрашенные алой помадой.

— Да… — бесцветно отвечаю ей и перевожу взгляд, за плечо Лии, ища Нину.

Семенихина перекочевала ближе к молоку и занята очень. Мелкие бесята крутятся возле матери и, кажется, выпрашивают глазированные сырки.

Лия всячески пытается быть кокеткой и шутницей, но у нее не слишком хорошо это получается. Никогда не получалось. Она рассматривает содержимое моей тележки.

— Яйца, помидоры, тофу… Макс, я вообще тебя не узнаю. Где же двенадцатилетние напитки, клубника, ароматические свечи?

В отдельных случаях не нужно напрягать мозг, чтобы сгенерировать блестящий ответ для таких бестактных высказываний, достаточно выдержать многозначительную паузу.

Лия не со зла это ляпнула, а от стремления покрасоваться передо мной. Выглядеть элитно и пафосно осудив ни в чем неповинный тофу на дне телеги.

Но я молчу и не пытаю Лию встречными вопросами вроде, что она сама забыла в столь приземленном месте, где есть яркие ценники со скидками.

Лия переминается с ноги на ногу, наверняка испытывая неловкость и повышенный интерес.

— Эм…Золотов, а ты в магазин один, что ли, приехал? — женщина делает шажок ближе.

— С удовольствием, Лия, приехал.

Она надувает губы и кладет ладонь на телегу, в то место, где лежит моя рука.

— Вижу, ты без настроения Максим, но может приглашение в ресторан, растопит твой лед?

— Приглашение?

— Просто дружеская встреча! — спешит оправдаться. — Номерок не удалил?

— То есть женского яда или желания смерти мне за то, что бросил, у тебя нет?

— Ах, этой все в прошлом! Эмоции давно утихли!

Отвлекаюсь на россказни Лии и не замечаю, что к нам подошли мальчишки. Они низкие. Так сразу не увидишь.

— Дядь, а дядь, — окликает Иван.

Лия не в курсе о моем хорошем знакомстве с Семенихиными. Женщина тут же напрягается и недовольно причмокивает, приняв Ивана за попрошайку:

— Мальчик, скажи своим придурочным родителям, что если я еще раз увижу, как ты побираешься, отправлю тебя в интернат, а родственничков твоих за решетку! Ясно?!