— А где ты сейчас живешь? Ситуация у тебя действительно не сахар, вижу, и богатством похвастаться не можешь.

— Я тоже не сидела, сложив ручки. Пошла в администрацию, рассказала о сложностях. Была очень настойчивой и… мне временно выделили поместье купца, основавшего когда-то наш город.

Я даже на мгновенье забываю человеческую речь. Честное слово. Будь передо мной любая другая девушка, ни за что не поверил. Но я имею честь разговаривать именно с Семенихиной, а у нее все не так, как у людей. Она – воплощение черной кошки. Всегда приносит неудачи окружающим и себе.

— Дети…кхм…они там одни? Ну…в поместье…

— Нет, конечно, Максим Леонидович. Тут со мной. Ждут в комнате персонала.

Из глубины салона раздается дверной хлопок. Разговору мешает массажист. Он закончил работу и прерывает нас, чтобы попрощаться с Ниной.

По привычке опускаю взгляд к наручным часам. Уже восемь. Салон как раз закрывается с минуты на минуту.

Проводив взглядом работника, Нина встает со стула, облокачивается на стойку с другой стороны, чтобы оказаться поближе ко мне и говорить тише.

— Я вынуждена подать иск. Так у детей будет настоящий отец, который в них не заинтересован, а я навсегда отделаюсь от чокнутой семейки. Убью одним выстрелом двух зайцев! Насчет алиментов не переживайте, дети ничего вам не будут стоить. Схему я выдумала простую, вы перечисляете деньги мне на карту, а я снимаю и возвращаю наличными.

— Да? — едва не смеюсь. — И почему отец я, а не какой-нибудь голливудский актер? Знаешь, с таким же успехом ты могла выдумать в родственники сыновьям фигуру более знаменитую.

Лицо Нины сияет всеми оттенками неловкости.

— Потому что я не вру…вы… ты и есть папа. Ты, наверное, не помнишь, как это случилось между нами много лет назад…

Договорить Нина не успевает.

Замечаем мальчишек, подоспевших к нам.

Иван, только увидев меня, воинственно сопит, но все же говорит:

— А скоро мы поедем домой?

И старательно прикидывается, будто меня здесь нет. Кажется, он до сих пор обижен из-за того случая в фирме.

Рассматриваю детей внимательнее, чем обычно. Глаза карие, как у Нины и волосы в мать. А вот ямка на подбородке у них есть и у меня тоже. Но сейчас мою не видно из-за густой щетины. Хотя… это уж не редкость. Скорее всего, на меня начинает действовать внушение Семенихиной.

— Скоро, Вань, — ласково отвечает Нина.

Мне становится любопытно, в каких условиях женщина держит детей.

— Я на машине и могу подвезти.

— Отлично, — кивает она.

И ведь не отказывается. Подозрительно.

Нина специально притушила свой непокорный характер, миролюбиво улыбается, смотрит на меня с теплотой и добром. Артистка из нее отличная.

— Поехали лучше на автобусе, — упрашивает Иван и хмурит брови.

Кажется, мальчик настроен враждебно, а Дима прячется за спину брата. Второй малец, как всегда, меня застеснялся, только поглядывает с любопытством, но ничего не говорит.

Нина растягивает губы шире и пытается сохранить добрую атмосферу.

— Максим Леонидович любезно оказывает нам услугу, так что не капризничай, — сквозь зубы произносит.

Суетливо выходит из-за стойки и просит секундочку подождать, пока собирает детей.

Киваю в знак согласия и сажусь на небольшой диван для клиентов.

Нина вместе с сыновьями отлучается в комнату персонала.

Закончив работу, постепенно уходят массажисты.

Из колонок, закрепленных на стене, играет легкая музыка, но даже она не заглушает бубнежку, что раздается из кабинета, где скрылась Нина. Стало быть, там разгорелся экстренный семейный совет, на котором мать всеми неправдами пытается убедить мальчишек согласиться на поездку со мной.