Все закончилось, когда Иви очнулась: на кровати, рядом с мужчиной. К счастью, он сидел на стуле и был одет. Вместе с сознанием вернулись и память, и боль, и отчаяние, и страх.

Иви плохо понимала, что такое гарем. Знала лишь, что это дворец богатого правителя, где живут его многочисленные жены и рабыни-наложницы. Она вообразила, что мужчина, наблюдающий за ней с явной ненавистью, и есть хозяин гарема. И почему он сразу взял ее в спальню? Иви чувствовала неприятный запах, которым пропиталась ее одежда. Сколько времени она не мылась? Может, он недоволен тем, что рабыня грязная?

Страх вытесняла злость. Иви бесило собственное бессилие, но приходилось сдерживаться. Навряд ли здесь кто-нибудь поверит, что ее перепутали с другой девушкой. Омар продал Иви в гарем, и хозяину все равно, чья она дочь. В чужом измерении ей не поможет ни имя чародея Лютого, ни имя короля. И свои магические способности лучше пока держать в тайне. Вдруг сила еще поможет ей сбежать?

И, значит… Что? Да, надо терпеть и притворяться. Еще до того, как у Иви началась истерика, девушки рассказывали, что сами согласились стать наложницами в гареме. Кто-то из очень бедной семьи, а Омар платил родителям или опекунам большие деньги за право распоряжаться судьбой девушки. Кто-то вообще с улицы, и сменить нищету на сытую жизнь – большая удача. Кто-то пожертвовал собой ради семьи, больших долгов или лечения близких. И лишь Иви попала в гарем против своей воли. Стоит ли выделяться, требуя свободы? Не проще ли будет выжить, притворяясь покорной и послушной?

 Иви сдерживалась с трудом. Хотелось устроить скандал и высказать противному типу, уставившемуся на нее, все, что она думает о рабовладельцах. Но мужчина не только вызывал ненависть, он еще и пугал. Его лицо казалось жесткой и непроницаемой маской, а взгляд прожигал насквозь, заставлял нервничать и будил желание спрятаться. А эта полулысая голова? Иви не удивить ни длинными волосами, ни короткой стрижкой, но у хозяина волосы прикрывают макушку и, собранные в хвост, лежат на плече, а по бокам голова гладко выбрита, и на коже непонятные черные узоры, которые то ли нарисовали, то ли выжгли каленым железом.

- Ты понимаешь, где находишься? – спросил мужчина.

Иви неуверенно кивнула и тут же помотала головой.

- Ты немая? – Он продолжал прожигать ее взглядом.

- Н-нет… - выдавила Иви.

И испугалась собственного голоса: он звучал как-то странно, как чужой.

- Что ты понимаешь и чего не понимаешь? – терпеливо произнес мужчина, закинув ногу за ногу и сцепив пальцы на колене.

- Понимаю, что в другом мире, в… гареме. – Иви словно заново училась говорить. – Не понимаю, что это за комната, кто… вы… и что собираетесь… делать.

- Ты в моей спальне. Я – главный распорядитель нижнего гарема, господин Данияр. И я собираюсь убедиться, что ты усвоила урок, и будешь вести себя хорошо.

Урок? Урок?! Он так это называет?

Иви задохнулась от гнева, попыталась встать… и вскрикнула от боли. Синяки от  ремня все еще болели, ломало руки и ноги, и живот скрутило от резей. Последнее, наверное, от голода. Навряд ли ее кормили: оттого и слабость, и головокружение. Чего она добьется, если этот… распорядитель разозлится всерьез? Ее накажут сильнее?

- Я… буду… - прошептала Иви, борясь с тошнотой. – Буду вести себя хорошо.

- Если обманешь – пожалеешь, - предупредил Данияр. – Назови свое имя.

- Иванна… - Она запнулась, вспомнив, что не имеет права пользоваться именем милорда. Но признавать своим отцом Карла она не собиралась. – Иванна Коулли.

- Сокращенно – Ива?