Пираты тем временем укладывались спать на пол клетки. Я чувствовала, как меня заворачивают в расстегнутый камзол.

- Благодарю, не надо! – гордо ответила я, поведя плечом.

Я улеглась на пол, свернулась клубочком.

«Давай поиграем в пиратов!», - услышала я во сне свой собственный детский голос. «Ну давай! Ну чего ты! Почему ты не хочешь играть в пиратов?», - звучал мой голос в темноте. «Ну пожа-а-алуйста! Мне просто не с кем играть! Отец не разрешает играть со слугами!», - упрашивала кого-то я. 

Я не помнила, с кем разговаривала. Мир светлел. Я видела цветы в гостиной, голубой камзол. Все расплывалось в этом странном сне.

«Пираты – они мерзкие, грязные и отвратительные! А еще они нарушают закон! Они грабят, насилуют и убивают! Я ненавижу пиратов!», - послышался детский голос в ответ. «А я люблю пиратов!», - спорила я, почему-то дергая кисточку на шторах. «До тех пор, пока они у тебя что-то не отняли!», - послышался резкий ответ. И хлопок двери.

 Я проснулась. Мой голодный желудок заурчал. Мне очень хотелось кушать. И тут я вспомнила, что у меня в корсете есть сухарики. Осторожно нырнув рукой в корсет, я достала сухарь. Осмотревшись по сторонам я стала его грызть.

- Оборотень грызет клетку!!! – послышался сонный голос. Я быстро засунула сухарь обратно в корсет.

- Караул! – подскакивали сонные пираты. Искандер открыл глаза, хмуро глядя на команду. Его черные волосы облепили лицо. А мутный взгляд пытался сосредоточиться. Загорелая рука легла на пистолет.

Оборотень поднял голову. Вид у него был: «А что? Я что ли?».

- Да ладно, почудилось, - заворчали пираты, снова укладываясь спать.

- Могу спеть колыбельную! – послышался голос Кракена. – Баю-баюшки-баю! Не спи у клетки на кр-р-раю! Пр-р-ридет сер-р-ренький волчок. И укусит за бочок!

Прогремел выстрел: «Заткнись!». Все снова заворчали, заворочались и стали укладываться спать. Я выждала немного времени, достала сухарик и принялась его точить. Мне было очень грустно. Я чувствовала себя узницей.

- Грызет! Опять! – переполошились пираты, хватая оружие. – Прогрызает! Клетку!

 Меня резко прижали к себе, выставив вперед пистолет.

- А вдруг это не оборотень, а Билл Костогрыз? Слыхали про такого? Он приходит по ночам к спящим матросам и начинает их грызть! И утром находят только трупы… Он появляется на корабле внезапно и исчезает бесследно! Говорят, однажды он сожрал всю команду на своем корабле! – послышался зловещий голос одноглазого пирата.

- А я слышал, что после него остаются корабли призраки! – прошептал еще один пират, сопя расквашенным носом. – Плывет себе корабль, а на нем никого! И вещи на местах лежат! И едва в трюме, а никого!

- Я тоже слышал. Только слышал, что его в клетке держали и голодом морили! Он сошел с ума, вырвался и всех сожрал! – авторитетно произнес бородач.

Я с трудом проглотила колючую крошечку. Пираты ворчали, но стали укладываться. Оружие они держали наготове. Я осторожно сняла с себя сонную, отяжелевшую руку, достала недоеденный сухарик и стала грызть его тихо-тихо…

- Где?! Грызет, тварь! – снова дернулись пираты. – Где-то близко!

- Ау!  Ау! Ау! – послышался скулеж. Оборотень осматривался и скребся к нам в клетку лапой. Хвост его был поджат.

- Место! – рявкнул капитан. Оборотень опасливо лег рядом с клеткой и навострил уши.

Все улеглись. Я осторожно вынула последний кусочек сухарика и принялась точить его как можно тише.

- И что это мы грызем?  - послышался хриплый шепот на ухо. Я вздрогнула и прижала сухарик к груди. – Кроме моих нервов? 

- Ничего, - гордо прошептала я. – Это совесть меня так грызет. За то, что я сижу с вами в одной клетке!