От страха у меня отключается инстинкт самосохранения, а вместо него развязывается язык. Это защитная реакция, из-за которой я обычно страдаю еще больше.

- Послушайте, вы сами виноваты! Не надо было меня пугать, я с этим и сама прекрасно справляюсь, - не уступаю ему в громкости и злости. Вместо того чтобы расплакаться, я веду себя как бешеная фурия. - И хватит на меня орать, как неудовлетворенный бизон в брачный сезон, я просто хочу вам помочь!

- Мне даже интересно, чем? – повышает голос, хотя, казалось бы, уже некуда. Если поблизости и были волки, то этот ревущий зверь наверняка их уже распугал. – Ты даже элементарные команды выполнить не в состоянии.

Снег в его руках превращается в воду, едва не закипает – и он зачерпывает еще. Обтирает покрасневшее от гнева лицо, дышит жарко и сбивчиво. Кажется, еще одно слово – и у него глаз от меня дергаться начнет.

- У вас колесо пробито, - тихонько пищу. - В автошколе меня научили запаску менять.

- Даже та-ак, автошко-ола, - язвительно тянет он. - Тебе папа права купил?

- Я сама сдавала! В отличие от вас, судя по мастерству вождения, - красноречиво указываю на дымящуюся машину.

Последнее было зря…

Короткий зрительный контакт, вспышка – и я капитулирую.

- Так что, у вас есть запаска? – выжимаю из себя улыбку, но он становится мрачнее.

- Это она и была, - бьет носком ботинка по спущенной шине.

- М-м, срезали путь, - ехидно выпаливаю, не успев прикусить язык.

В ответ слышу тяжелый, усталый вздох – и негромкий, но хлесткий вопрос:

- Вот какого черта тебе в Москве не сиделось?

- А это совершенно не ваше дело, - оскалившись, я достаю телефон. - Вызывайте эвакуатор, а я пока отцу позвоню.

- Отличное решение. Вызовешь отца, как только мы выберемся из леса, и пусть он тебя забирает от греха подальше, - демонстративно перекрестившись, наклоняется к капоту. - А пока потерпи. Здесь связь не ловит, принцесса.

Не хочу верить! Проверяю лично, но…

На дисплее горит значок «Нет сети», и я обреченно прикрываю глаза.

- Почему за мной отправили именно вас?

- В душе не-е… - осекается, - не чаю. Видимо, это такое изощренное наказание. Свыше.

Старик Владимирович возвращается в его тело и пафосно возводит глаза к небу, но опять чуть не бьется об крышку. Это называется мгновенная карма, но я почему-то не позволяю ей случиться. Машинально выставляю ладонь и прикрываю его голову, оберегая от удара. Пальцы касаются влажных, жестких волос, импульсивно соскальзывают к затылку, будто гладят.

Ловлю на себе хмурый взгляд, получаю разряд тока – и спешу отдернуть ладонь. Суматошно прячу ее в карман. Сердце заходится в груди, безумно гоняя кровь по венам. Несмотря на мороз, становится жарко, как в бане.

- Так, если не получится завести, пешком пойдем, - Ярослав выпрямляется как ни в чем не бывало и, уперев руки в бока, оглядывается. - Если я правильно ориентируюсь, здесь недалеко домик лесничего.

Отворачивается от меня, идет к багажнику за вещами. Я же направляюсь в противоположную сторону, уткнувшись носом в телефон. Отдаляюсь от машины, не разбирая пути в темноте. Все покрыто плотным слоем снега, метель усиливается, ветер хлещет по лицу.

- Я все-таки попробую поймать спутник, - упрямо барабаню пальцами по сенсору.

- Далеко от меня не отходи, - летит мне вслед и тонет в завывании вьюги. - Там озеро…

Владимирович бухтит что-то еще, но я его не слушаю, шагая дальше и не отрывая глаз от телефона. Заметив слабую полоску, мигнувшую на дисплее, я радостно подпрыгиваю на месте и поднимаю телефон над собой, запрокинув голову.