Что он задумал? Что, святые ёжики, снова пришло в его голову?

Но мои мысленные опасения не сбываются. К счастью. Марк лишь протягивает руку к моему лицу, дотрагиваясь кончиком большого пальца к щеке, а следом облизывает его.

– Да проще простого. Я же такой обаяшка, – вновь упав на свой стул, самоуверенно отзывается Костров, лучезарно улыбаюсь. Явно наслаждается произведенным эффектом. И даже не подозревает, что лицо мое кривится не от его пикап талантов.

Фу, он вообще руки мыл?

– Ты чудовищный.

– Как угодно, новенька. Чудовищный обаяшка даже лучше звучит.

– Ты мне даже не нравишься, – выступаю с очередным контраргументом, проглатывая ком в горле.

Я вообще в пекарню за выпечкой хотела зайти, а он мне сладкое подсунул. Даже тут палки в колеса вставляет.

Колеса. Велик. О, нет, только не ассоциации со сном.

– Ой, да брось, все от меня в восторге.

– Но не я.

– Это поправимо. Видишь ли, Катя…

Ту-дум. Сердце пропускает удар. Марк никогда не называл меня по имени. И когда я говорю никогда, это значит что совсем-совсем никогда. С самой первой встречи для него я либо новенькая, либо "эй ты".

Это заставляет меня серьезно задуматься над тем, чтобы незаметно набрать номер скорой помощи. Просто номера психлечебниц как-то не принято заучивать наизусть.

Именно поэтому я вновь пропускаю момент приближение лайнера с крикливым названием "Поехавший Костров", который снова перегибается через чертовски узкий столик, чтобы начать говорить каким-то вкрадчивым шепотом:

– Я очень не люблю, когда-то зарятся на то, что принадлежит мне.

– Ты чего несёшь вообще? – я подпрыгиваю на месте, отклоняясь назад. Ножки стула издает противный скрежет. – Фильмов для взрослых пересмотрел?

– Ещё не все. Если хочешь, то досмотрим вместе.

– Фу.

Что может крыться за его просьбой? Спор, желание показать, кто тут главный, очередная попытка самоутвердиться за мой счёт или все же помутнение разума? Не любовь же, в конце концов!

– Фу, это твои эклеры, – усмехнувшись, надевает привычную маску шута одноклассник. – Не понимаю, как ты их ешь.

– Вообще-то это вкусно.

– Не обманывай меня, Романова. А то пущу в ход тяжелую артиллерию.

– Да не обманываю я тебя. Сам попробуй, – указываю на второй нетронутое пирожное на своей тарелке.

– Покорми меня.

– Ты прекрасно можешь справиться и сам.

– Но не хочу. Так уж вышло, если ты хочешь доказаться свою честность, то тебе придется это сделать. Иначе я просто не поверю. Ни единому твоему слову…

– Мне кажется… Кажется, что мы опаздываем на урок алгебры! – наконец придумав достойную отговорку, подскакиваю с места.

С меня хватит общения с Марком. Кажется, в этом году у меня случится передоз Кострова!

– Чёртовы задачки, – слышу в спину его тихий бубнеж, когда уже со скоростью прыткой мышки вылезаю из-за столика.

– Что?

– Ничего, новенькая, пошли на твою алгебру, – говорит он, но второй эклер все-таки забирает, манерно прихватив его бумажной салфеткой.

11. 11. Катя

На удивление в школе Марк ведёт себя как ни в чем не бывало, напрочь позабыв о своей странной просьбе и о моменте в пекарне, который произошел ранее. Стоит нам только пересечь порог Альма-матер, я плелась след в след за Костровым, как он вновь становится самим собой.

Костров подзывает порядком заскучавшего из-за ожиданий Терентьева, сидящего на подоконнике у входа и сходу тычет ему в лицо экраном смартфона, показывая какую-то то ли фотку, то ли мем. Парни тут же начинают ржать как кони. И плевать им, что второй звонок на урок уже прозвенел.

Вот же придурки.

Заметив издали приближение нашего "любимого" завуча, которая словно собака-ищейка, выдвинулась на звук, я быстро обхожу ребят стороной и мчусь к лестнице, в сторону кабинета математички.