– Эй, новенькая! – слышу опротививший до глубины души голос, но не оборачиваюсь, наоборот — ускоряю шаг. Достал! Сколько можно уже мою кровушку пить?!

Как Костров вообще умудряется замечать меня издалека?

– Я к тебе обращаюсь, игнорщица, – он быстро нагоняет, дёргает меня за рюкзак. Ахнув, заваливаюсь назад, задыхаясь от бесцеремонности одноклассника. Плеч касаются его руки.

И снова это ощущение — словно разряд электричества. Даже тонкая ткань блузки не спасает. Марк, что, ходячий генератор статического электричества?

– Чего тебе, Костров? – шиплю, выворачиваясь из его рук.

Не то чтобы они неприятны, но… после случая на мероприятии, они как-то ощущаются по-другому.

Околдовал меня что ли?

– Влюбись в меня! – вдруг выдает полнейшую чушь Марк, и бровью не поведя.

– Что?!

Я все ещё сплю? Или, может, мы так и не доехали до школы, попав в автомобильную катастрофу, и теперь я ловлю отходняк после наркоза?

– Что слышала, – следует бескомпромиссный ответ. – Мне срочно надо.

– Это какой-то бред. Притворюсь, что не слышала этого, – качаю головой, все же не веря в том, что происходящее реально. Однако Костров все ещё держит меня за локоть, и судя по отсутствию эмоций на лице, отпускать не собирается. – Что ещё? Отпусти.

– Мелкая, я не спрашивал, – улыбается он так широко, что на его щеках появляются ямочки. – Я поставил задачу. Ты же любишь решать задачки.

Откуда он вообще знает, что мне нравится?!

– Тебя бешеная собака покусала? – интересуюсь опасливо, с недоверием осматривая Кострова.

Он все так же идеале. В отпаренной школьной форме без единой складочки, с прической, словно ее всю ночь укладывал профессиональный стилист. Стоит, ухмыляется ярче солнышка над нами.

Ну точно не в своем уме!

– Хуже, – слетает с его уст. – Но это сейчас неважно. Ты в пекарню собиралась? Не хмурься, я все видел. Пошли.

Он тянет меня за руку, почти один в один повторяя вчерашнюю ситуацию. Однако вот я уже ощущаю себя по иному — странно. Смесь злости и раздражения обуревают мной, ещё сон этот глупый в голову лезет.

– Зачем тебе это? – спрашиваю, хотя ещё вчера клялась себе, что никогда больше с ним не заговорю. Но вот Костров снова врывается в мою жизнь, словно ураган, нарушая привычный порядок вещей.

– М?

– Зачем ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой?

Сказать "влюбилась" не поворачивается сказать язык.

Марк загадочно улыбается. Но не отвечает.

– Ладно, – говорю буквально на выдохе, спустя минуты томительного молчания.

За это время мы преодолеваем расстояние до пекарни, и Костров как-то даже умудряется усадить меня за столик, по пути попросив принести самое лучшее пирожное к столику. Сказать, что кассирша, что явно не заделывалась в официанты, впала в осадок — значит ничего не сказать.

Но пирожное всё-таки она приносит. Даже целых два, только почему-то на одной тарелке. Эклеры с заварным кремом, мои любимые…

– Хорошо, – едва не облизываясь, смотря на тарелку с заветным десертом, попутно опасаясь поднять взгляд на Марка, который располагается напротив. – Допустим я попробую решить твою задачку. Но как ты себе это представляешь?..

Говорю так быстро, насколько это возможно. И мгновенно, пока горячая волна стыда не охватывает все мое тело, вгрызаюсь в эклер. Пирожное лежала в специальной охлаждаемой витрине, поэтому язык обжигает ледяной сладостью.

– Как? – протяжно хмыкает Костров.

Я буквально кожей чувствую его тяжелый взгляд. Каждой своей клеточкой тела. И мне хочется прогнать это ощущения.

Я передёргиваю плечами и тут же чувствую мятное дыхание на своей щеке. Поднимаю голову и вижу, насколько Марк близко. Пожалуй, даже ближе, чем когда ему пришло в голову потаскать меня на своем плече. Его синий глубокий взор, таящий на дне немало скелетов, направлен куда-то в область моих губ, отчего меня начинает потряхивать.