Разочарование буквально растапливало меня с головы до ног. Бестолковый вечер, который совсем не стоил двадцати баксов няне.

На всех этих волков мне было совершенно плевать.

Никто из них не притягивал взгляд, не манил, не тревожил.

Все это было…как соевое молоко – тоже белое, может быть, питательное, но совершенно безвкусное.

Пустая трата времени.

— Так, все, — остановила я наше бессмысленное кружение по дереву танцпола.

Одинокий глаз, обрамленный коричневой бородой с пропалинками, прищурился. Медленно опустился, чтобы также медленно подняться от тонких сапожек на каблуке к шее, уцепившись за маленький маятник – жемчужную каплю на серебряной нитке.

Я открыла рот, чтобы послать куда подальше этого деревенского увальня, как вдруг почувствовала, как на затылке мелкие волоски начали вставать дыбом. Захотелось провести по шее рукой, чтобы успокоить взволновавшееся нутро, но пальцы на руках задрожали, а на ногах поджались. Дыхание стало редким и поверхностным, а колени мягкими.

Волк рядом задрожал. Он приоткрыл свою шерстяную пещеру, и в том месте, где должен быть рот, появился юркий язык, который, судя по всему, облизал пересохшие губы.

— Вот это другое дело, — залепетал он, пытаясь ухватить меня за ладонь. — Поехали ко мне, скорее, поехали.

— Да отстань, — досадливо одернула руку, уперлась ладонью в бедро.

Причиной моего взволнованного состояния точно не мог быть он.

Тело среагировало на другого хищника.

Того, кто стоял за спиной. Стоял и смотрел, смотрел, медленно и жарко мысленно раздевая, сминая ткань юбки, задирая ненужную легкую кофту, отводя волосы от кожи, давая простор сильным мужским губам.

— Охх… — этот взгляд я чувствовала кожей. Сердце заволновалось, толкнулось вверх, вниз, в сторону.

Все вокруг словно остановилось, время тягучей патокой закапало в висках.

— Охх, — так медленно, будто вытаскивая хрупкие яйца из корзины, повернула голову. Еще…еще немного…

— Ох…

Мужчина, что стоял в дверях клуба, был очень, очень хорош. Так хорош, что волнение моего тела, моей новоявленной волчицы стало сразу понятно – по-другому и не могла среагировать девчонка на такое мощное количество тестостерона, которое волнами исходило от могучей мужской фигуры.

Живот дрогнул, а все внутри поджалось.

Волчица пригнула голову и тихонько заскулила.

Мы обе знали, кто этот человек.

Кто этот мужчина, благодаря кому все вокруг налилось терпким запахом ожидания секса.

Это чертов Дуг Герра.

Парень, от которого мне нужно было держаться как можно дальше, и тот самый мужчина, демонстрировавший только одну мысль: если мне нужно было с кем-то переспать, чтобы избавиться от волнения волчицы внутри человеческого тела, подходил именно он. Только он.

12. Глава 12

Салли Уитакер в своем репертуаре. Высокий каблук, узкая кофта, красивое декольте, волосы, разметавшиеся по плечам, как после бурного секса. А нет, после бурного танца.

На мгновение отрываю взгляд от ее округлой попки и смотрю в упор на бородача рядом с моей женщиной. Он не из моей стаи, но сразу все понимает: чужое трогать нельзя, а потому некрасиво сливается в сторону оборотней у барной стойки, напрягшихся при моем появлении.

Что-то бурчит им вполголоса, заливается самым дешевым пивом в «Конуре». Часть дешевого пойла проливается на рубашку, и он утирает рукавом свою шерсть под носом.

В пришлых оборотнях тлеет недовольство, я фиксирую его отстранённо – какой оборотень обойдется без драки в баре?

И продолжаю смотреть на Салли.

Она поправляет волосы, и очень медленно, так, что даже пылинки в воздухе замирают, оборачивается. Вспыхивает как спичка, скрестившись взглядом с моим, и аккуратно кривит губы в тонкой полуулыбке. Я думаю, в эту секунду она явственно вспоминает, как я оглаживал ее шикарную драгоценную задницу в лесу, мечтая оказаться между этих ровных и красивых ножек. Салли краснеет, наливается девственным румянцем, как наливное яблочко, и у меня даже слюна выделяется активнее от предвкушения.