— Крошка моя, не с тем волком ты решила поиграть. Ох, не с тем!

Салли бежит по лесу. Ее узкая, розовая, красивая спина мелькает между заснеженных деревьев. Попка призывно вихляет из стороны в сторону.

Я иду за ней следом, не обгоняя.

Если она налетит на меня, то я тут же, прямо на том самом месте разложу ее, и трахну так, что мало не покажется.

А потому сдерживаю себя.

Мы тут не для этого.

Не для удовлетворения моих потребностей.

А для удовлетворения ее.

Хотя, если честно, оценив и верно истолковав запах, который тянется за моей крошкой, я делаю четкий и точный вывод: наши потребности очень даже совпадают. Очень.

— Почувствуй запах! — кричу ей, наставляя.

Салли на секунду притормаживает, оглядываясь. Она не видит меня, но уже начинает ощущать мое присутствие. Она – талантливая волчица.

— Встань на четвереньки и попробуй завыть, — когда девушка исполняет мое задание, я думаю, что зря сказал ей принять эту позу – удержать себя в руках и не вонзиться в нее сзади совершенно невозможно.

В два прыжка оказавшись рядом, я кладу свою ладонь на ягодицу Салли, оглаживаю ее и чувствую, как напряглась девушка.

— Ты что… — она хочет обернуться, но я не даю ей этого сделать – другой рукой беру волосы в хвост, чуть натягиваю.

Это очень, очень привлекательная поза.

Я оглаживаю рукой ее спину, провожу по боку, касаюсь набухшей промежности. Вопреки тому, что хочет крикнуть мне Салли, я ощущаю ее возбуждение. Гормоны в ней сплелись в единый моток, все нервы напряжены до предела.

Плевать на превращение, плевать.

Я провожу членом между ее ягодиц и Салли охает, ощущая его шершавость и шелковистость одновременно.

— Только попробуй, волчара, только попробуй, — зло шепчет она, но слова и тон расходятся с делом. Салли тянется попкой ко мне. Еще немного, и она начнет вилять ею, прося, умоляя насадить быстрее и глубже.

Выдыхаю сквозь зубы.

— Ты такая горячая, крошка моя. Просто огонь, блть.

Салли замирает. Она опускает локти, опирается на них, прогибается в спине. Я стону. Это самое волшебное зрелище, самое, отвечаю.

Провожу по узкой спине пальцем, и она повинуется – прогибается сильнее. Попка – кверху, соски почти касаются заснеженной земли.

От ее розового, прекрасного тела валит пар.

Я провожу членом между ее губок и ощущаю с наслаждением, как она сокращается, в предвкушении. Салли настолько мокрая, что примет меня всего. Прямо сейчас. По самые яйца.

Перед моими глазами – пелена, возбуждение нереальное.

— Хорошая девочка, — не удержавшись, шлепаю по ее круглому заду, от чего он расцветает алым. — Послушная!

Салли замирает.

Замирает все вокруг.

Она выдыхает облачко пара, я не вижу его, но чувствую: явно сморозил что-то не то.

Вот черт.

— Вот черт! — вторит моим мыслям девушка.

Возбуждение, которое исходило от нее сильнейшими волнами, что счетчик гейгера, если б он считывал похоть, просто взорвался, резко сходит на нет.

Как волна – накатила, облизала берег и тут же схлынула.

— Послушная, значит, — зло бормочет Салли.

Трясет головой, освобождая свои волосы от моего не сильного, скорее, предупреждающего захвата, распрямляет локти, и быстро принимает позу спринтера.

— Нет, Салли, нет, — рычу.

— Пошел ты, волчара! — в ней салютом взлетает какая-то бесшабашность, удаль, и девчонка трогается с места, оставив меня стоять на коленях со стоящим, подрагивающим в нетерпении членом.

— Хааа, — смеюсь и медленно встаю на ноги, утирая лицо ладонями. Прикрываю глаза, повожу плечами, как перед разминкой. — Пойду только вместе с тобой, крошка моя.

Салли бежит впереди, я – за ней.