Мужчина коротко выругивается.

— Потерпи, потерпи моя крошка. Все будет, будет все, все. Только сначала – еда.

Как сомнамбула, смотрю, как на столе вырастают горы, горы тарелок, закусок, ароматных, вкуснопахнущих, и волнение и трепет от прикосновения языка Дуга сменяется голодом. Я хватаю вилку и набрасываюсь на еду.

— Мне нравится твой волчий аппетит, — блестит хитрыми глазами мужчина.

— Бу-бу-бум-бубабмб, — с набитым ртом советую ему заткнуться. Дуг в ответ только заразительно хохочет.

Пока нет возможности говорить, я разглядываю его получше. Сделать это в моей квартире, когда я метилась в него своим зонтом, или когда он избивал Макса в туалете не получилось бы так хорошо, как тут. Дуг несомненно хорош собой. Он просто невероятно хорош собой, черт возьми. И точно знает об этом – вон как лукаво блестят темные глаза, в темном омуте которых плещется дьяволенок.

Растрепанные черные волосы нисколько не портят его красоты, а небольшая щетина только добавляет брутальности. Высокий лоб, немного квадратная челюсть, невероятно широкие плечи и огромный рост – он просто качок, который решил вдруг поиграть в бизнес и потому решил нарядиться в белую офисную рубашку и темный стильный костюм. Движения плавные, улыбка – искренняя, глаза так и лучатся весельем и ожиданием конца ужина. Будто после еды ему что-то обломится.

— Может, на десерт ты хочешь брауни, моя крошка? — улыбается он мне.

— Бу-бум-бумб-бабау, — зажевывая ножку цыпленка, прошу не называть меня так.

— А, я понял, — приподнимает он свои черные брови вверх, облизывается так, будто прямо сейчас слопает меня живьем. — На десерт ты хочешь меня?

Я закатываю глаза так далеко, что могу увидеть горизонт, а Дуг смеется. Но потом вдруг его лицо становится серьезнее.

— Крошка моя, сейчас тебя будут обуревать разные…желания. И мне нужно быть с тобой рядом, чтобы помочь…Эти желания чувствуют все оборотни. Но ты…Ты только что стала волком, и на тебя они обрушились со всей силой. Тебе нужно будет их пережить, научиться жить с ними, принять их. И только тогда ты станешь настоящей оборотницей, обретешь и власть и дружбу с волчицей внутри тебя.

Я промокаю салфеткой губки и наконец чувствую, что сыта. Даже этого красивого малинового чизкейка, на который смотрела всего пять минут назад, не хочется.

— Надо же, какое сострадание, — откидываюсь на спинку мягкого кресла. — И с чего вдруг такое участие в моей судьбе?

Дуг хмурится, морщится, поджимает губы. Ему не нравится мой вопрос, вообще то, что я так говорю, - не нравится. Но я и впрямь не понимаю, зачем он пришел ко мне утром, зачем появился в офисе днем и зачем возится со мною сейчас. Уж точно не из чувства альтруизма – я вижу, что одежда его стоит чуть меньше, чем моя машина, а холеный, сытый вид не дает усомниться в том, что у такого серьезного мужчины каждая минута должна быть на вес золота. И уж точно он не должен тратить свое время на меня. Даже если я по меркам их стаи только что вылупилась.

— Не волнуйся, я никому не расскажу про ваши волчьи…приколы. Вообще про оборотней никому не скажу, я же не хочу попасть в дурку.

Дуг смотрит на меня во все глаза.

— Так что можешь отправить меня на учения для начинающих оборотней. Книжку какую-нибудь дать, «Оборотни за пять минут», или что-нибудь в этом роде. Ну и запиши в свой оборотневый профсоюз, только если там не нужно отстегивать отчисления каждый месяц. Тогда я против. Ну и можешь быть свободен, в общем-то.

Я решаю облегчить ему задачу, но Дуг темнеет лицом и едва не рычит.

— Что? Будь свободен?!