Таким образом, склоняясь к концепции эмпирического параллелизма (здесь уже не так важно – Рубинштейна ли, Челпанова ли), Шмидт-Хеллерау тем самым склоняется к позиции психофизиологического параллелизма и дуализма, о чем она сама же и пишет дальше: из допущения, «что психоаналитическая теория является исключительно психологической… следует, что дискурс теоретических понятий, относящихся к высшему уровню, составляют только психологические сущности, а значит, такие понятия непереводимы на язык нейрофизиологии (курсив мой – Ю.В.). При этом мы автоматически склоняемся в сторону дуалистической теории»42. Нам остается лишь добавить здесь, что эта сторона, к которой склоняется Шмидт-Хеллерау, не есть та сторона, к которой склонялся Фрейд. Лишь между прочим Шмидт-Хеллерау упоминает о подходах и людях, много более близких по духу фрейдовской философии (теории трансэмпирической тождественности и пионере психосоматической медицины Викторе фон Вайцзеккере43), но останавливает свой выбор окончательно на принципе эмпирического параллелизма: «…феноменологические и протонейрофизиологические утверждения, будучи соотнесенными, остаются взаимно непереводимыми (курсив мой – Ю.В.), поскольку в эмпирическом отношении они различаются всегда (курсив К. Ш.-Х.), даже в том случае (курсив мой – Ю.В.), если в трансэмпирическом отношении они тождественны…»44.
Одна только эта фраза способна породить не один вопрос. Во-первых, что значит «даже в том случае»? Получается, что автор предполагает возможность существования иных случаев? Случаев, когда феноменологические и нейрофизиологические утверждения не тождественны друг другу? Тем самым автор сразу же встает на позицию, которая откровенно чужда философии, метапсихологии и психоаналитической теории Фрейда. Во-вторых, что значит: «взаимно непереводимы», если с точки зрения фрейдовской теории метапсихологические понятия как раз и являются переводом нейрофизиологических понятий на язык метапсихологии? Шмидт-Хеллерау допускает, что лишь «некоторые (курсив К.Ш.-Х.) нейрофизиологические формулировки могут соотноситься с психологическими формулировками»45. Разумеется, нам очень любопытно: какая мысль стоит у автора за этим курсивом набранным словом «некоторые», а также каким образом автор мыслит себе дифференциацию между теми нейрофизиологическими формулировками, которые могут быть соотнесены с психологическими формулировками, и теми, которые не могут быть соотнесены. Здесь у нее получается очень интересный и своеобразный симбиоз из монизма и дуализма. Какие-то высказывания и феномены на язык нейрофизиологии перевести можно – и Шмидт-Хеллерау склоняется к монистической позиции, а какие-то нельзя – и тогда она склоняется к позиции дуалистической.
Например, высказывание «П желает О», по мнению Шмидт-Хеллерау, перевести на язык нейрофизиологии невозможно. Заметим: автор не пишет, что данное высказывание перевести на язык нейрофизиологии «пока невозможно». Она имеет в виду принципиальную невозможность перевода, что, с точки зрения Фрейда (и здесь мы с ним абсолютно согласны), совершенно неоправданно. Язык метапсихологии и язык нейрофизиологии – это два языка, описывающие один и тот же феномен: функционирующий мозг. Даже если в одном языке на сегодняшний день мы не имеем адекватных понятий, чтобы перевести уже имеющиеся в другом, то это не означает их принципиальной непереводимости. Перевод этот достаточно сложен, и мы не умеем полностью осуществить его в настоящий момент (то, о чем всегда сожалел Фрейд), но он не невозможен в принципе. Вся феноменологическая визуальная совокупность изображений на мониторе моего компьютера, включая все то, что я сейчас печатаю, не может быть мною переведена в феноменологию операций микропроцессора, или даже феноменологию языка программирования, но это не значит, что это невозможно в принципе. Высказывание «П желает О», безусловно, можно перевести на нейрофизиологический язык, правда, оно при этом превратится в громоздкое подобие фразы: «совокупность динамики нейрофизиологических процессов системы нейрофизиологических связей, которую Я (как устойчивая система нейрофизиологических связей) сопоставляет с совокупностью воспринимаемых сигналов различной модальности и распознает: во-первых, как П, во-вторых, как определенную динамику системы П, соответствующую динамике системы Я в момент желания, и, в-третьих, объект, имеющий отношение к динамике определенных нейрофизиологических процессов (желание) определенной нейрофизиологической системы (П), идентифицируется нейрофизиологической системой (Я) как определенная нейрофизиологическая система (О)». Даже при простейшем действии то, что происходит в «центральном процессоре» человека, описывается на нескольких страницах текста