- Сучка, - прошипел я, впиваясь поглощающим поцелуем в ее припухшие, сладкие губы и накрывая промежность рукой.

Горячую, влажную, пульсирующую от жажды.

Маринка ахнула и вся задергалась, выгнувшись дугой. Кричала так благодарно, как будто я охуенный бог секса. Сочно, громко и чертовски сексуально. Мурашками вся покрылась красиво, я залюбовался ею до одурения и захлебнулся слюной.

А потом она распахнула глаза и припечатала одним лишь словом:

- Ненавижу!

И если бы не это, кто знает, отпустил бы ее на сегодня, наверное. Не знаю, как, но сдержал бы зверя. Дал бы ей еще времени, хотя она мне его совсем не оставила свиданием своим всплывшим.

Но эта неподдельная злоба в ее глазах выбесила меня и всю жалость волной смела. Вместо того чтобы запечатать зверя в клетку, сучка выпустила его на волю.

- Жду ответной услуги, - процедил я, усиливая захват волос и давая понять рывком, что ей пора опуститься на колени.

Представил, как она смотрит на меня снизу вверх, послушно открывая рот и принимая длину до самого горла, и похоть окончательно затопила отупевший мозг, а член заломило колючей болью.

Оскалился в ответ на вспыхнувший ужас в карих глазах. На понимание, на что я сейчас ей намекаю.

Ненавидишь, сука? Это уже почти взаимно, блядь!

Я целых два месяца проявлял терпение, но оно закончилось сегодня на слове «свидание»! И окончательно померкло на крике «ненавижу» после, я уверен, охуительного оргазма.

Мы схлестнулись яростными взглядами, как настоящие противники, и несколько секунд просто испепеляли друг друга.

Никто не уступал. Маринка – скрывая за ненавистью страх. Я – с чувством полного превосходства своей силы.

Слетел с катушек, резьбу нахрен сорвало. Потерял всякие берега.

Выпустил копну пышных волос и даже позволил жертве отшатнуться от меня на один шаг по стеночке. Лифт тесный, никуда ей не деться.

Шантаж – это уже крайняя мера. Но Кошанская не оставила выбора.

Понимал крошечной частью одурманенного недотрахом сознания, что с девственницей так нельзя, но она довела меня уже буквально до предела. Отказами своими. И дерзкими взглядами. И необоснованной ненавистью, хотя лично ей я ничего плохого не сделал.

Усмехнулся и наклонился к глазам, тоже лишая выбора:

- Не отсосешь, я тебя выебу.

27. Глава 18. Я буду кусаться

Что он сказал? Я хлопала глазами, в шоке переваривая услышанное.

В глазах Зверя плескался жестокий голод, он был реально на грани. Страшный и дикий зверь, сорвавшийся с цепи.

Никогда не видела мужчину в таком состоянии, когда мозг отключился и наружу вышел голый инстинкт.

Взбешенный, заведенный, возбужденный хищник, которого не остановит ничто. Ни мольбы, ни здравый смысл.

Это я думала, что до сих пор его боялась. Теперь поняла, что тот страх был просто прелюдией, детской игрой.

Сейчас меня накрывала такая паника, что я почти готова была сломаться.

На горле еще пылали следы пальцев, которыми Зверь сжимал. Вреда не причинил, но дал почувствовать, что шутить не намерен. И игра в дерзкую-секретаршу-и-хамоватого-босса ему надоела.

Какой-то частью сознания я даже понимала, что виновата сама. Ну что мне стоило молчать, когда он придирался к мелочам и заваливал тупыми заданиями?

Начальники частенько становятся самодурами, вспомнить даже моего отца. Работники в трусы прудили, стоило ему голос повысить. Секретарши тихонечко ненавидели. Курьеры дергались, принося заказы.

Но все держались за свои места и терпели. Делали свое дело молча и без открытого противостояния.

И только я одна нашлась самая умная – вызов ему бросать. Раз за разом провоцировала в нем реакцию, поддаваясь слепой ненависти.