- Клянусь, если ты сухая, я тебя не трону, - пообещал зеленоглазый дьявол, и я протестующе заскулила, поднимаясь на цыпочки, чтобы избежать изобличающего прикосновения. – Мокрая, сучка. Как Ниагара, блядь.

Он прошипел это так горячо, что я позорно увлажнилась еще сильнее, уверена. Ему на радость, на мою беду.

Зеленые глаза хищно блеснули. Я всхлипнула от движения пальцев по трусикам.

- Отпустите меня! – прорычала, от стыда желая провалиться сквозь землю.

Щеки полыхали, перед глазами вспыхивали черные пятна. Каждую клеточку простреливало наслаждением, которого я не просила.

А Зверь лишь снисходительно усмехнулся, как будто этот раунд уже за ним. Пальцы наглее стали двигаться, как по оголенным нервам проходились, затягивая меня в чувственный водоворот.

Я дернулась вправо – меня остановила рука на стене. Влево – вовремя переставленное колено. Я в ловушке!

Попыталась уйти вверх, но сделала только хуже, оказавшись слишком близко к лицу Зверя и утонув в его голодных глазах.

- Не надо! – вскрикнула я, когда мужские пальцы отодвинули трусики в сторону и стали хозяйничать слишком откровенно.

Размазывали смазку вдоль половых губ, очерчивали клитор и уже вырывали из моего горла рваные вдохи, которые я не могла сдержать.

Весь мир начал бешено вращаться, по венам бежал дикий огонь, концентрируясь между ног.

Глаза мужчины полыхали животной потребностью, пристально впивались в мои. Жадно впитывали каждую мою эмоцию.

Зверь походил на тяжело дышащего безумца, от его больного внимания мне становилось все страшнее… но почему-то и слаще.

Мурашки непрерывно бежали по спине и плечам, стекали в низ живота и взрывались в каждой клеточке. Ноги слабели и уже тряслись от напряжения, стоны рвали горло.

- Отпустите… - прохрипела я отчаянно и вцепилась я в мужские предплечья, чтобы не упасть.

- Расслабься и получай удовольствие, - приказал босс.

- Это насилие! – попыталась я его оцарапать, но мешало пальто.

- Насилие, блядь? – взвился Зверь, на миг застывая, отчего между ног резко стянуло неудовлетворением.

Глаза его налились яростью.

- Ты течешь мне на руку, и это насилие, блядь?!

- Да! – задохнулась я от болезненной нехватки прикосновений. Но твердо выдержала дикий взгляд. – Я подам на вас в суд за домогательства, Роман Янович!

- Сука! – прорычал он сквозь зубы и впился мне в губы.

24. Глава 16. Попроси меня

~Зверь~

Насилие, блядь!

Моя рука по локоть в ее смазке, стоны в ушах как песня звенят.

Насилие?!

Ничего более бредового в жизни не слышал. Ни одна девчонка еще не упрекала меня в насилии, притом за мгновение до оргазма.

Кошка текущая и притом рычащая на кота!

Я чувствовал, что Маринка близка. Сжималась вся и дрожала, ноги уже еле ее держали, колени сами в стороны разъезжались. Задыхаясь, вся подавалась навстречу моей руке. Бери – не хочу. Моя, с потрохами.

А рот ее грязный противоречил желаниям, как заезженная пластинка.

Черт знает что у девчонки в голове, полный рассинхрон тела и мозгов. Естественная потребность в контрах с гребаным воспитанием.

Я руку-то убрал. Сжал чуть пониже бедро, вырвал отчаянный стон, от которого яйца еще тяжелее стали.

Хочет, сучка. Кончить хочет, как последняя шлюха. Но слишком юная и правильная, чтобы это признать.

С молодой девчонкой осторожнее надо, с терпением подходить. Медленно подводить к траху, чтобы сама захотела, сдалась.

А я пёр как таран. Пугал, давил – понимал это, но уже не мог остановиться. Довела она меня этими неделями засухи.

Привык я, что стоит немного подразнить, и девки сами ноги передо мной раздвигают. У меня и девственницы были, и даже они недолго выдерживали мой напор.