– Значит, мы можем столкнуться с этим стадом снова?

– Возможно, если не ускорим шаг и не укроемся в кампонге Тремаль-Наика. Но я не знаю, далеко ли мы от Пангутарана: в этой чаще почти невозможно ориентироваться. Все же, думаю, доберемся раньше рассвета. Трогаться?

– Ладно, – ответил Янес. – Но сначала объясни мне: каким образом твои соплеменники так ловко управляются со слонами?

– Дело случая, господин. Должно быть, они в поисках нашего отряда просто наткнулись на стадо слонов и воспользовались этим.

Среди даяков нет ни магутов Сиама, ни карнаков Индии[15], знающих великую тайну укрощения слонов.

– Но что же будет дальше со стадом? Долго ли будут гонять его даяки?

– Пока не разбегутся слоны. Или пока не истощится запас факелов, – ответил лоцман.

– Большие же хитрецы и ловкачи твои соплеменники, – одобрил сметливость и бесстрашие своих врагов Янес.

Вслед за тем отряд покинул свое убежище и тронулся в дальнейший путь, прокладывая себе дорогу по лесу. Шум, поднятый пронесшимися по лесу слонами, слышался, постепенно слабея, еще не меньше получаса: даяки, очевидно, продолжали гонять по лесу слонов огнем факелов в надежде где-нибудь наткнуться на притаившийся отряд Янеса и уничтожить его, не тратя сил на открытый бой.

По временам гул нарастал: слоны возвращались.

Но Падада и Тангуза уже без труда ускользали от встречи с живым потоком, меняя направление.

И наконец настал момент, когда в чаще водворилось прежнее спокойствие: по-видимому, даяки потеряли надежду отыскать отряд в этой части зарослей и погнали слонов по направлению к берегу Кабатуана. Или, может быть, «игра» кончилась, так как слоны рассеялись по лесу.

– Твои враги предполагают, господин, что ты еще далеко от кампонга, – сказал Янесу Падада. – Они отправились искать тебя на берегах. Ты сам видишь: это бой не на жизнь, а на смерть. Они знают, что если ты соединишься с защитниками кампонга, то взять укрепление будет очень трудно.

– Да я вовсе и не думаю застревать в этом кампонге, – с некоторой досадой отозвался Янес. – Мое дело выручить Тремаль-Наика и его товарищей, а потом доставить их всех на наш остров, в наше гнездо, Мопрачем. Я вовсе не рассчитываю до Страшного суда вести войну с каким-то мусульманским бродягой.

– Но ты догадываешься, господин, кто такой этот пилигрим из Мекки?

– Не будем торопиться. Настанет день, когда все выяснится. Тогда и подведем итоги. А пока наше дело – спасти Тремаль-Наика и его дочурку. А там будет видно. Но где мы находимся? Кажется, лес редеет!

– Верно, повелитель. Кампонг Тремаль-Наика уже близок.

Метис Тангуза отозвался в свою очередь:

– Скоро вступим на плантацию. Если только я не ошибаюсь, мы около Марапогэ.

– А это что за зверь, Марапогэ?

– Приток Кабатуана, вдоль которого проходит граница фактории. Но что это?

– Что случилось? – поднял голову Янес.

– Вижу огни.

– Кампонг, может быть?

– Нет, господин. Скорее – костры тех, что осаждают жилища Тремаль-Наика.

– Гм! Значит, придется силой прокладывать себе дорогу в кампонг? Терпеть не могу драться! – проворчал Янес. – Странно: я самый мирный человек на свете. А мне, как нарочно, всю жизнь только и приходится делать, что драться, драться, драться. Право, удивляюсь еще, как это у меня остается время на то, чтобы иногда спокойно сигару выкурить. Но, по правде говоря, мне это начинает надоедать.

– Нападем на осаждающих с тыла, – предложил Тангуза.

– Ладно, – согласился португалец.

– Тсс! – прервал их переговоры лоцман.

– Что такое?

– Слышу журчание ручья. Он впереди нас. Чтобы добраться до кампонга, придется сначала пересечь ручей.